На подводной лодке

Имена конструкторов подводных кораблей могли и не состояться, если бы не было организаторов, борцов за отечественное подводное кораблестроение, таких как военморы А.Н. Гарсоев и Н.А. Зарубин.

После революции 17-го года, уже прошлого века, в иерархии военно-морского флота (Военно-морские силы РККА – В.К.) существовала такая должность «главный подводник», другими словами «флагман». С тех пор Подводные силы страны пережили массу реорганизаций, и о той структуре ВМФ уже мало кто знает. А между тем на эту должность впервые были назначены весьма уважаемые подводники. Их имена должны стоять рядом с именами И.Г. Бубнова, М.Н. Беклемишева, Н.С. Горюнова. Если последние стояли у истоков строительства первых боевых отечественных подводных лодок, то Александр Николаевич Гарсоев (1882–1934) и Николай Александрович Зарубин (1884 – 193…) были первыми «главными подводниками» страны Советов. Они отстояли честь русского подводного кораблестроения и практически возродили Подводные силы России.

Если о Гарсоеве, подплавские острословы прозвали его «Барсоевым», более или менее есть, что прочесть, то о Зарубине очень мало, хотя его подпись «Военмор Зарубин» стоит на десятках протоколов, докладных записок и других документах, относящихся к началу истории создания советских подводных лодок.

В газетной статье много не расскажешь о этих двух замечательных личностях. Богата и удивительна их жизнь и судьба. Я только попытаюсь возбудить интерес читателей к делам этих людей, отдавших себя полностью подводной идеи….

АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ГАРСОЕВ родился в Тифлисе (Тбилиси) в семье видного чиновника, мечтавшего видеть сына учёным. Но судьба распорядилась по иному. К 22 годам, окончив математическое отделение Московского университета и получив диплом, Гарсоев сразу же подаёт прошение о зачислении юнкером на флот. 6 августа 1904 года он был определён в 18-й столичный флотский экипаж и с тех пор он связал свою жизнь с флотом, большая часть которой была подводной.

За 16 месяцев он освоил полный курс Морского корпуса и получил чин мичмана. Вдоволь хлебнув миноносной жизни, вдруг переводится на линкор «Андрей Первозванный», откуда на крейсер, но мечтой остаются подводные лодки. 19 октября 1910 г. его направляют в учебный отряд Подводного плавания. Завершив курс обучения, и получив звание офицера подводного плавания, Гарсоев плавал в качестве помощника командира на подводной лодке «Акула», а затем на подлодке «Сиг». В 1912 г. его назначили командиром подводной лодки «Почтовый», с единым двигателем надводного и подводного хода. Осенью 1912 года он принял подводную лодку «Минога», которая затонула 23 марта 1913 года на глубине 30 метров. Лодка была поднята краном, и никто из команды не пострадал. Команде был дан 2-х месячный отпуск, после возвращения из которого, все отказались служить на «Миноге». Тогда Гарсоев мог послать ко всем чертям и флот, и лодки. Мог, но не сделал этого….

Назначенный командиром на подводную лодку «Львица» (Тип «Барс») в 1913 году Гарсоев участвовал на ней в боевых походах на Балтике в 1914–1916 годах. На одном из боевых выходов «Львица» погибла, но уже с другим командиром. Гарсоев был переведён в штаб дивизиона подводных лодок….

МОЛОДЫМИ ЛЕЙТЕНАНТАМИ Николай Зарубин и Александр Гарсоев познакомились в Либавском учебном отряде Подводного плавания, где постигали устройство лодок, тактику применения новейшего тогда боевого средства на море. В один и тот же день – 20 октября 1911 года – им вручили знаки офицеров подводного плавания, отличавшие их от всех остальных: силуэт субмарины, якорь, якорная цепь… Редкостный знак, обладателей которого можно было тогда сосчитать по пальцам, выводила подводников за грань обыденности. Субмарины сверкали на синих кителях, словно подчёркивая принадлежность офицеров к какому-то особому клану. Но разве не являлось оно особым, сообщество людей, бросивших вызов враждебным человеку морским глубинам? Подводников объединял и как бы возвышал над всеми смертными постоянный риск, сопутствующий буквально каждому плаванию: очень несовершенны были тогда подлодки. Подводное плавание для широкой публики оставалось (остаётся и сегодня) диковиной, строжайшая тайна окружала всё, связанное с лодками. Однако опасность нового дела понимали даже те, кто был далёк от флотской жизни. И не раз перехватывали лейтенанты, восхищённые взгляды….