На подводной лодке у берегов Англии (1914-1918)

Продолжаем идти на запад. Наши пушечные выстрелы сотрясают серую даль. Получаем отпор. Снова находит туман, и след врага потерян. Опять пароход! Погружение и атака. Попадание. Громовые раскаты под водой. Взрыв и треск. Потопили.

Вдали точка над водой. Подводная лодка! Это наши в Атлантическом океане. U-61 на обратном пути. Команда машет бескозырками - привет родине. Снова одни.

Ворочаем на юг. Парусное судно! Из Монреаля в Эбердин. Потопили. Шторм и стужа в течение двух дней. Ночыо идем на глубине...

30 апреля 1917 г. - Над морем восходит сияющее весеннее солнце. На юге над горизонтом облачко дыма. Две мачты, тонкие, как острие иглы. Затем лишь одна мачта. Вдруг труба и опять дым. Но все это далеко, далеко, за горизонтом, видно только через бинокль. Мы погружаемся и идем навстречу неведомому судну. Через полчаса видно лучше. Какой-то темный пароход идущий странным зигзагообразным курсом. Мы поднимаем перископ на целый метр над поверхностью, чтобы получить возможность тщательно наблюдать. Пароход, видимо, очень осторожен. Он приближается, виляя из стороны в сторону, как пьяный. Мы наблюдаем и контролируем курс противника с часами в руках.

«Внимание! Перемена курса примерно на 315 градусов». На борту подводной лодки курс, считают на градусы, ноль градусов обозначает курс на север, следовательно, 315 градусов - на северо-запад.

Через десять минут новое сообщение: «Внимание! Перемена курса на 330 градусов».

Еще через десять минут: «Внимание! Перемена курса на 345 градусов?» и т. д.

Так судно меняет курс каждые 10 минут и, по-видимому, каждый раз приблизительно на 15°. Мы делаем прокладку на карте и расчеты, соображаем и гадаем, чтобы разобраться в этой системе зигзагов и найти нужный нам курс, который мог бы где-нибудь перерезать курс противника, пока он еще впереди нас.

На корме парохода обыкновенный, немного потрепанный английский коммерческий флаг. Это странно, так как англичане предпочитают нейтральные флаги и знаки.

Что-то чувствуется в воздухе и призывает нас к чрезвычайной осторожности: «Опустить перископ! Ниже! Опустить! Немного выше! Опустить! Опустить!»

Штурман возле меня держит руку на приводе лебедки перископа и то поднимает, то опускает перископ и одновременно лифт, на котором я стою.

Море наверху некстати успокоилось. Каждая точка, каждая линия, каждое возмущение на гладкой поверхности воды могут нас выдать.

«Немного выше, еще немного выше! Ниже! Опустить!»

Наш «глаз» остается, таким образом, все время под водой, и только на мгновенье, на секунду, когда спадают бьющиеся над ним струи воды, можно видеть. Серебристый свет и короткий взгляд.

Противник как раз опять меняет курс. Я вижу, как судно сильно кренится и идет на нас. Мне достаточно идти вперед с малой скоростью, чтобы через несколько минут приблизиться к нему.

«Ниже! Опустить! Поднять! Опустить!»

На борту мертвая тишина. Слышны лишь отрывистые команды для перископа, характерный звук поворачиваемых рулей глубины: роковой час!

Только бы англичанин задержался теперь хоть на десять минут.

Наконец, через 8% минут после последней перемены курса, и за 1% минуты до нового поворота форштевень судна входит в поле зрения перископа слева и проходит нитку визира на прицеле.

Перед нами синевато-зеленая вода. Снова свет.

Передняя мачта, мостик!

«Первый аппарат, товьсь!» Еще струйки воды перекатываются над головкой перископа.

Теперь визирую линию, проходит труба судна.

«Первый аппарат, пли-и-и!» Команда «пли» отдавалась медленным, певучим тоном.

Легкое сотрясение в передней части лодки. Торпеда пошла. -

Мы должны попасть, я это чувствую. Через 20 секунд раздается сильный взрыв, затем еще через 2 секунды - второй, гораздо более сильный (повидимому, произошел взрыв котла). Сотрясение от этого настолько сильно отдается на корпусе лодки, что я сейчас же погружаюсь на 20 м, чтобы выяснить, не попало ли и нам. Но так как все оказалось в порядке, мы опять поднимаемся на перископную глубину и осматриваемся вокруг. Торпеда попала сзади машинного отделения, и вследствие взрыва котла середина судна сильно разрушена. Экипажа совсем не видно.

Когда я с высоко поднятым перископом огибаю нос судна. - это был наш приманивающий маневр, чтобы узнать, не предпримет ли что- нибудь противник, - из скрытого под мостиком орудия но перископу открывается сильный огонь. Ага! Мы втягиваем наши «щупальцы» (перископ), увеличиваем расстояние и все время держимся как раз перед носом лишенного способности двигаться неприятеля, чтобы не дать ему возможности использовать оружие против нас. В этот промежуток времени мы наблюдаем через увеличительное приспособление перископа и скоро убеждаемся в том, о чем мы уже чутьем догадывались во время всей атаки.

На корме стоит хорошо замаскированная большая пушка. Покрышка с нее была сброшена взрывом торпеды и изорвана. Все же я мог разглядеть орудие только после долгого и тщательного наблюдения. Под мостиком с обеих сторон по 7,6 см пушке. Дальше к корме были откинуты два полупортика в борту; за ними, повидимому, стояли торпедные аппараты. Судно-ловушка!