На поиски динозавров в Гоби

Спинной щит с тазом (слева) крупной сухопутной черепахи олигоцена

сентября мы закончили раскопку, вынув примерно около 20 кубометров породы. Углубляться далее в стенку обрыва мы уже не имели возможности, так как потребовалось бы снять огромное количество породы, что технически нам было не под силу. Сборы наши против весенних выглядели бедно, и даже становилось несколько обидно, что из-за них пришлось претерпеть столько трудностей.

Наибольший интерес представляли панцири черепах из западной части Эргиль-Обо[19] — типа современных слоновых черепах, жителей тропической области.

Теперь мы с нетерпением ждали приезда Ефремова, так как ничего не могли предпринять из-за отсутствия бензина. 7 сентября было объявлено выходным днем, который каждый мог использовать по своему усмотрению. Обычно в такие выходные дни, которые в экспедиции были редки, больше по необходимости, народ занимался стиркой, починкой, мытьем и другими делами. Однако выходной день так никто и не успел использовать, потому что рано утром, когда все еще спали (по случаю выходного дня), неожиданно появился Ефремов, приехавший с Вылежаниным на "Волке". Оказывается, они ночевали в 7 километрах от нашего лагеря, будучи не в состоянии добраться до нас из-за полной темноты. Иван Антонович рассказал нам "столичные" новости, а мы ему — свои. Тут же приняли решение об окончании полевого сезона в этому году. По пути в Улан-Батор мы наметили взять ствол большого мелового дерева, обнаруженного экспедицией 1946 года в районе Сайн-Шанды. Эглон дал команду о свертывании лагеря и завершении полевого сезона. Это сообщение было встречено рабочими с большим удовольствием, чем объявление выходного дня, так как каждому после долгой экспедиции хотелось увидеться поскорее со своими родными и знакомыми.

Рано утром 8 сентября привычно загудели моторы, и мы взяли курс на Улан-Батор. Как нарочно, холодная ветреная погода сменилась теплой и тихой. Солнышко, как бы прощаясь с нами, ласкало нас теплыми мягкими осенними лучами. И нам вдруг жалко стало уезжать из Гоби! Ведь, когда возвращаешься из экспедиции, нельзя быть уверенным, что и на будущий год обстоятельства будут благоприятными, чтобы приехать сюда снова. Поэтому прощание с местом полевых работ вызывает такую же грусть, как прощание с близкими людьми, когда уезжаешь в далекий путь. Эти места становятся как бы родными: здесь исхожено по нескольку раз вдоль и поперек, здесь знаешь почти каждый камень, с этим местом связаны воспоминания об успехах в работе и о трудностях, стоявших на пути.

Машины шли по знакомому пути и не по бездорожной местности, а по хорошему автомобильному накату. На ночлег остановились неподалеку от Сайн-Шанды, с тем чтобы взять здесь ствол окаменелого дерева.

Это была последняя в этом году ночевка в поле, и она не обошлась без приключения. Иван Антонович, со свойственной ему шутливостью, не смог удержаться от поучений о том, как надо обращаться с койкой, чтобы она могла прослужить целое лето. Едва он произнес речь, как мы услышали подозрительный треск и следом отчаянную брань в адрес как койки, так и начальника Центракадемснаба. Вероятно, в возбуждении от собственного красноречия наш оратор, весивший немногим более 100 килограммов, повернулся на койке резче, чем это предписывалось нормативами, но, как бы там ни было, только полотно койки треснуло вдоль, и бедный оракул провалился сквозь койку вместе со спальным мешком. Это вызвало оживление — послышались шутки и смех. Пострадавшему же надо было выбираться из спального мешка на холодный воздух и устраивать себе постель. Таковая и была вскоре сооружена из пожертвованных кошм и брезента.

С утра мы занялись погрузкой окаменелых кусков ствола мелового дерева. Каждый из них весил сотни килограммов, и нам пришлось порядочно повозиться, прежде чем все семь кусков оказались в машинах. Здесь же мы обнаружили огромное количество халцедоновых орудий первобытного человека неолитического времени. Как выяснилось впоследствии, среди собранных орудий оказался обломок каменного топора, впервые найденного в Монголии. Целый топор был найден на следующий год в Южной Гоби профессором А. П. Окладниковым, посетившим наши местонахождения каменных орудий. В тот же день мы добрались до Чойрена, а 10 сентября прибыли в Улан-Батор, закончив тем самым полевой сезон 1948 года, продолжавшийся около 6 месяцев. В октябре мы вернулись в Москву. Вскоре прибыли и наши коллекции, которые весили 70 тонн. Таких сборов и за такой срок еще не делала ни одна палеонтологическая экспедиция!

Очередное путешествие