Читаем На пол-листа полностью

Не все рождаются писанными красавцами, ну совсем не все. И это даже как то успокаивает, потому что очень тяжело существовать в перманентном сравнительном анализе и неутешительном итоге: Чего то я, как-то не очень. Глянешь на «истинных арийцев» и «белокурых бестий», а потом сердце сожмется, увидев в зеркале «всю историю своей фамилии», прописанную в незамысловатых линиях морды лица, указывая на очевидные кочевые корни, заканчивая пьющими казаками и малопьющими, но самобытными представителями трудового народа. Да, я не аристократ и уж точно не тяну на идеальный образ для проявлений евгеники и селекционного отбора. Но обернувшись по сторонам, теплею сердцем, натыкаясь на «наспех сколоченные» фигуры и такие же лица, с глубоко посаженными, острыми глазками, не слишком обезображенными интеллектом, - но исполненными жизненной энергии дерзкого плотоядного, средних размеров. Мне сразу становится уютно и внятно – я дома. Вот как мы узнаем соплеменника за рубежом, со спины, с расстояния в километр, где-нибудь в Гамбурге или Нью Йорке, не по пакету в руке, акценту или вульгарно навешанным тряпкам, а по очевидной принадлежности его родителей к пёстрой истории нашего этноса, который стал Великим, пройдя через волны набегов, войн, смешений и поглощений иных наций. Вы знаете, что два дерзких племени, в точности повторили судьбу друг друга, исчезнув в историческое одночасье: Скифы и Викинги. Утверждение норвегов, шведов и исландцев, что они и есть викинги, не совсем верно даже генетически, как сарматы, ну ни как не скифы, хотя и заняли покинутую территорию этих грозных кочевников. Посмотрите на знаменитый боевой топор Сагарис и найдите его у сарматов уже в 7 веке н. э. - не найдёте… А мне видится, что во многом эти и иные племена, растворились в бескрайних просторах моей Великой Родины, чтобы я вдруг вздрагивал от тувинского пения. Остро ощущая, что я «рожден в юрте» и знаю острый запах войлока с лошадиным потом, а услышав как звучат восстановленные песни викингов, кулаки сжимались и хотелось дать кому-нибудь (хоть кому) с ноги…, - где мой топор?! Нам что-то впружинивают про арийские корни и Гиперборею, спорить не берусь. Без сомнения, мы видели истинных Атлантов и Титанов, на фотографиях Великой Отечественной, они были божественно красивы, эти – спасшие нас Небожители, наши Герои! Но нам, утерявшим нашу страну, придётся подниматься с самого дна нашей генетики, чтобы оскалив звероватые лица и собрав в плотную кучку свои злобные глазки, мы вдруг поняли, кровь предков взывает к нам! Мы вряд ли сможем быть брилялюлями из модных журналов, но мы рождены Победителями в той драке в грязи, которая вполне по силам только Великому Русскому Народу, если мы уже сумели владеть 1/6 всей суши нашей симпатичной, но менее жизнеспособной, чем мы, планеты. …Дворняжки, не блещут экстерьером, но отличаются жизнеспособностью и крайней сообразительностью. Рррр…



Свой в доску

Вы обращали внимание, с какой легкостью узнают друг друга профессиональные водители и как моментально возникают у них темы для разговора. Как сложно пробиться через стену отчуждения уголовника, за которую вход только для «хозяйских», как кадровый военный узнает в вас «сослуживца», даже в трусах и с чаем в купе. У людей есть какие то сокровенные опознавательные знаки, уточнить которые не могут даже они. Воистину рыбак - рыбака, а дурак - дурака видят из далека. Мне сложно судить о том, чего такого благоприобретенного намешано в моей быдловатой физиономии, но от шпалоукладчиков до генералов, люди замерев на секунду, вдруг признают во мне своего. Видимо все, что мы переживаем, наносится на какой то неведомый штрихкод морщин и уставших глаз, чтобы затем, быть безошибочно прочитанным как пароль доступа. Добавьте к этому «единому пропуску» живой нрав и неуёмную любознательность и получите усреднённый образ «обыватель 2020». Кстати, что означает термин обыватель, это не аналог слова лох? Мне часто дарят странные вещи, например спиртное, видимо я опять таки соответствую образу души пьющей компании, что не совсем так, потому что не подбухиваю. Дарят ножи всякие и разные, часто дешевые и видавшие виды... видимо отдавая мне самое дорогое в мои надёжные руки. Очень часто дарят какие то клубные футболки. Однажды бешенный и явно пьющий московский дизайнер решил создать для меня экстремальный костюм.

- Как его видишь? Спросил он без затей

- Рванина, не по размеру, швами наружу, а ля «Мама выгнала из дома»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное