На поле Фарли

Гости и хозяева направились в столовую. Стол был уставлен канделябрами со свечами, их блеск отражался в серебре приборов. Возле стола дожидались горничная и лакей, готовые выдвигать стулья для гостей. Бена усадили между миссис Хантли и командиром Западно-Кентского полка, с которым он не был прежде знаком. Джереми и Памела оказались напротив. На дальнем краю стола восседала леди Прескотт между двумя лордами, Вестерхэмом и Масгроувом, ее парчовое платье и бриллиантовое ожерелье сияли в свете свечей. Леди Прескотт удовлетворенно оглядывала собравшихся.

– Прежде чем приступим к еде, нужно произнести тост, – напомнила она мужу. – Ведь мы празднуем возвращение нашего сына. Мы думали, что потеряли его, и вот он снова дома… – Ее голос дрогнул, и она поспешно прикрыла рот салфеткой, чтобы заглушить всхлип.

– Ну полно, полно, старушка, – сказал сэр Уильям. – Джереми дома, и это точно стоит отпраздновать. Мы выпьем за него и за наших добрых друзей, а также за то, что даже в самые тяжелые времена мы все еще можем собираться вместе и веселиться.

Гости одобрительно зашумели. Захлопали пробки, и в бокалах запузырилось шампанское.

– Где же вам удалось раздобыть шампанское? – изумилась леди Эзми.

– О, мне просто повезло, – засмеялся сэр Уильям. – Я, видите ли, знаком с владельцем одной винной лавки около Ковент-Гардена. На соседний дом упала бомба, и торговец переполошился. Я ему сказал, что покупаю лавку со всем содержимым. Он с радостью принял мое предложение и поскорее уехал из города. А у меня остался запас отличных вин, хватит до конца войны.

– Если она закончится в обозримом будущем, – отчеканила мисс Гамильтон.

– Должна закончиться, – сказал сэр Уильям. – Не может же это бесконечно продолжаться. Если Америка не вступит в войну, нам крышка. Не можем же мы сражаться в одиночку.

– Не похоже, чтобы Америка откликнулась на наш призыв, – фыркнул полковник Хантли. – Им только и надо, что одолжить нам кое-какое вооружение под сумасшедшие проценты. Наживаются на нашем горе.

– Ну, нам это вооружение необходимо, и должен же кто-то его поставлять, – заметил командир Западно-Кентского полка. – Без него мы не можем воевать. Вы знаете, например, что в начале мобилизации солдаты приходили на учения с палками, потому что ружей на всех не хватало? Вот как все было плохо. А еще мы с устрашающей скоростью теряем истребители…

– Иногда мне кажется, что было бы разумнее заключить пакт с мистером Гитлером, – заявила леди Масгроув. – Боюсь, что иначе война будет продолжаться, пока мы не начнем голодать, и тогда нас точно поставят на колени. Гитлер все равно нас оккупирует, и чего мы в таком случае добьемся?

– Это все Черчилль, – согласился ее муж. – Власть ударила ему в голову. Развоевался. По-моему, ему это доставляет удовольствие.

– Полнейшая чепуха! – прогремел лорд Вестерхэм. – Если бы не Черчилль, мы бы уже были рабами Германии.

– Ну почему рабами? Мы ведь арийцы, как и они. Мы им ровня, – поправил лорд Масгроув.

– Ага, спросите у датчан и норвежцев, помогло ли им это, – вставил полковник Притчард.

Повисла неловкая пауза.

– Давайте не будем о грустном, – взмолилась леди Прескотт. – Ведь сегодня мы празднуем радостное событие. И если наш сын сумел сбежать из того ужасного лагеря и пробрался через всю Европу, чтобы вернуться домой, значит, немцев можно одолеть. Если мы проявим отвагу и станем сопротивляться, они не сумеют одержать над нами верх.

– Хорошо сказано, леди Прескотт! – одобрительно кивнул полковник Хантли. – Так и надо. Боевой дух. Британцы никогда не будут рабами![27]

– Вы намекаете, что пора запевать? – иронично улыбнулся Джереми. – «Пусть всегда будет Англия»?[28] «Правь, Британия»? – Он подмигнул Памеле.

– Это знак, что пора приступать к еде, – ответил за полковника лорд Прескотт, кивнул слугам, и те принялись разносить суп.

– Неужели это устричная похлебка? – изумился лорд Вестерхэм. – Где, черт возьми, вам удалось раздобыть устриц?

Сэр Уильям улыбнулся:

– Обычно их находят в море. Есть у меня свой человек в Уитстейбле. Достать по дюжине штук на каждого он не сумел, но на хорошую похлебку как раз хватило.

– Но ведь для гражданских побережье закрыто.

Сэр Уильям продолжал улыбаться.

– А кто сказал, что он гражданский? Простите, полковник, – точнее, полковники, – но правила существуют для того, чтобы их нарушать в трудную минуту. А иначе эти устрицы просто пропали бы – вот что было бы поистине несправедливо.

Он с наслаждением принялся за еду, остальные последовали его примеру. Наконец суповые тарелки убрали, их место заняла форель, запеченная на гриле. Сэр Уильям снова улыбнулся:

– Прежде чем вы спросите, спешу сообщить, что это из моего пруда. Вся форель выращена в нашем поместье.

На смену форели принесли жаркое из свинины, тонкие розовые ломтики с хрустящей корочкой и горкой начинки из шалфея с луком.

– Неужели вы и свиней держите? – удивился полковник Хантли.

– О нет. Этот свиной окорок попал к нам через знакомых знакомых. Собственно, добыть можно почти все, если знаешь, где искать, и готов заплатить.