На полпути к себе

Повозка с сыпучими продуктами, повозка с овощами, повозка с... чем-то булькающим и, в довершение, маленькое стадо козочек и клетки с домашней птицей. Пожалуй, я хлопал ресницами не менее ошарашено, чем графини. Равель вообще всплакнула и убежала к себе в комнату, а мне пришлось битый час сидеть у неё под дверью и клятвенно заверять, что ничем не хотел обидеть столь славную семью, просто... Просто мой знакомый купец — человек очень широкой души, и, превратно истолковав мои слова, сам того не желая, поставил в затруднительное положение прежде всего меня... Наконец, девушка сменила гнев на милость и, насухо вытерев заплаканные глаза, спустилась в гостиную, чтобы приветствовать гостей. А гостей было много...

Прежде всего, сам Акамар в очередном белоснежном мекиле. Потом Юджа, блистающая, как никогда, причём лицо сияло даже больше, чем стальные детали доспехов. Сола — юное создание невероятной прелести, которую только оттенял совершенно отцовский огонь взгляда. И, наконец, толстяк Мерави, озабоченный внезапными тратами неизвестно, на что. Особенно его удручал тот факт, что в размеренной стариковской жизни вновь объявилась заноза по имени Джерон, которая вечно доставляла одно беспокойство...

Мэй, увидев йисини, растерялся настолько, что едва не забыл, с какой стороны браться за лютню. К счастью, привычка взяла верх, и он смог порадовать гостей очень милыми песенками. Которые лично я не слушал, потому что успокоительно шептал на ухо Равель всяческую чушь о том, как приятно не только получать, но и дарить подарки, и пытался одновременно отбить настойчивые атаки Юджи, требующей немедленного досмотра имеющегося у меня арсенала. Сами понимаете, какая тут музыка?! Впрочем, все остальные были в восторге от исполнения и исполнителя.

Если эльф и узнал в убелённом сединами старце того самого купца, что встречался с Кэлом на Ольмском тракте, то никак этого не показал, из чего можно было заключить: в памяти листоухого запечатлелся всего один образ того вечера. Образ йисини, которая отказала юному красавчику в поцелуе и во всём остальном...

...Спал я без задних ног — так намаялся за прошедшие дни, что не было сил даже думать. В голове крутились обрывки разговоров, щедро приправленные музыкой, впопад и невпопад встревающей в течение мыслей. Продрав глаза и решив, что час — ранний, и никто не помешает понежиться в тёплой воде, ваш покорный слуга спустился вниз, чтобы принять ванну.

Упомянутое сооружение представляло собой потемневший от времени бронзовый чан, покоящийся на массивных когтистых лапах. Я бы даже до обеда не успел наполнить его водой, но на моё счастье в дом графини вода из Сейнари поступала самотёком, и усилия потребовало только, собственно, нагревание её до нужной степени тепла.

Пока вода пыталась разогреться на раскалённой плите, можно было несколько минут посвятить воспоминаниям. Самым юным воспоминаниям.

Разговор с Акамаром прошёл на удивление легко и доброжелательно: купец согласился посмотреть, что из себя представляет юноша по имени Курт, и, при удачном стечении обстоятельств, наделить упомянутого юношу работой в соответствии с его способностями. Разумеется, о воровстве и слова не было сказано — в Южном Шеме, этом крае бессовестных торгашей, готовых содрать с вас последнюю рубашку за никчёмный товар, к ворам «незаконным» относились, пожалуй, ещё строже, чем здесь. Я намекнул старику, что Курт имеет отношение к Воровской Гильдии Виллерима, и получил твёрдое заверение в непременном выкупе парня, если тот придётся ко двору иль-Руади. Тем же вечером воришка, отловленный поблизости от ворот, получил необходимые инструкции по манере поведения при общении с почтенным купцом. Проще говоря, было сказано: «Никаких хитростей и уловок! Вежливость, но не подобострастность. Не скрывай истинных чувств и не увлекайся мнимыми. В общем, будь самим собой!» Надеюсь, Курт последует (или уже последовал?) моим советам, и у него всё сложится замечательно...

М-да, не слишком горячо, но комната нагрелась от плиты, и можно удовлетвориться достигнутым... Я скинул одежду и блаженно погрузился в воду. Как хорошо! С ума сойти, но именно такой малости, как тёплая ванна, мне, оказывается, и не хватало на протяжении прошедшего года!... Прислоняться к не слишком тёплым стенкам чана было немного неприятно, поэтому я сидел, чуть отодвинувшись, согнув колени и обхватив их руками. Тянуло закрыть глаза, раствориться в ленивом покачивании воды — полностью, от кончиков пальцев до кончиков волос, хотя этих самых волос на моей голове давно уже не наблюдалось... А может, и правда — соснуть часок? Пока ванна совсем не остынет?

Я всерьёз задумался над этим вариантом дальнейших действий и не заметил, как в комнате появился ещё один человек.

Уверенные, чуть жестковатые ладони скользнули по моим плечам, вызвав незнакомые, но очень милые ощущения. Тело само собой подалось навстречу неожиданной нежности, и только сообразив, что Мэй никогда в жизни не стал бы ТАК ко мне прикасаться, я вздрогнул, открывая глаза.