На полпути к себе

Я почувствовал, что немного устал, когда стряхнул с пальцев комья налипшей чешуи, вымыл руки и ополоснул нож. Несколько минут медитативного бдения над источающей свежий аромат рыбой привели меня в умиротворенное состояние, вновь отодвинув завесу обиды, через которую мне так нравится смотреть на окружающий мир. Наверное, именно поэтому я и обратил внимание на презрительное «С-с-с-с!…», раздавшееся со стороны Мин, когда нож опустился в воду. Я ещё хотел спросить, не имеет ли она что-то против мытья посуды, но чудное видение, представшее перед нашими очами, заставило отложить любые вопросы «на потом».

Гизариус (а этим видением был именно гостеприимный доктор) сиял. Нет, даже не так: он светился изнутри, как будто в его венах вместо крови тёк солнечный свет. Никогда не видел, чтобы человек выглядел настолько довольным. Интересно, почему? Может быть… А, чего гадать – спрошу:

– Вам было явлено чудо, дядя Гиззи?

– А? – он перевёл взгляд на меня, но вряд ли увидел лицо вашего покорного слуги: тёмные глаза источали неземное блаженство.

– Вы сами на себя не похожи. Что-то произошло?

– Да, произошло! – нет, он то ли пьян, то ли злоупотребил собственными травками.

– И что же? Поведайте нам, недостойным, сделайте милость!

Доктор, наконец-то, высунул голову из панциря наслаждения:

– Неужели сам не понимаешь? Ты же… У меня дома… Настоящая эльфийка!

– А бывают ненастоящие? – невинно спросил я. Гизариус оставил мою иронию без внимания.

– Эльфийка… да ещё и…

– Беременная. Знаю. И поэтому Вы ведёте себя, как кот, нализавшийся сметаны?

– Какой ты грубый! – отметил доктор. Привычно, но без всегдашнего укора. Да, видно, мои жалкие потуги привлечь внимание меркнут перед той, что совсем недавно не надеялась на спасение… Обидно, фрэлл подери!

– Всё равно не понимаю Ваших восторгов.

– Да ты представить себе не можешь!… Я же… я смог… осмотреть… – Гизариусу явно не хватало слов.

– Могу поспорить, Вы воспользовались этой возможностью по полной! Ну и как она? В плане осмотра? – я провёл ладонью по воздуху, рисуя предполагаемые округлости.

Доктор покачал головой, глядя на меня, как на безнадёжного больного:

– Куда тебе понять… Ты и эльфов-то, наверное, никогда не видел…

Я хмыкнул, но промолчал. Видел, дядя Гиззи. Поверь, насмотрелся вдоволь. И эльфов, и эльфок. Вместе. Отдельно. Может быть, их было и не так уж много, но я прекрасно помню, как долго – несколько лет – вообще не мог видеть никого из листоухих. Потом успокоился. Смирился. Даже смог признаться самому себе, насколько они прекрасны…

– Не видел, говорите? Так могу прямо сейчас пойти и посмотреть! – весело заявил я.

Взгляд доктора остановился, немного потоптался на одном месте, потом существенно прояснился:

– Совсем забыл! Она просила тебя позвать!

– Просила позвать? – я слегка опешил. Зачем это я понадобился эльфке? Решила выяснить, узнана она или нет? И если узнана – прикончить меня на месте?

– Не заставляй её ждать! – Гизариус махнул рукой. – Она в соседней комнате… Моется.

– Что?! – я должен присутствовать при омовении? Ни в какие ворота не лезет…

– Иди, иди, – подтолкнул меня доктор.

– И не подумаю! – упираюсь.

– Это ещё почему? – удивился Гизариус.

– С какой стати я… мужчина должен смотреть, как женщина моется?

– Ну… – похоже, дядю Гиззи вид голого женского тела никогда не смущал. Как, впрочем, и не вызывал вожделения. – Поможешь ей… Спинку потрёшь.

– Спинку?! – поперхнулся я. – Ну Вы и придумали… Пусть лучше она пойдёт!

– Кто? – не понял доктор.

– Мин!

– Мин?

– Девушка, которой вы ссудили мою рубашку! – вскипел я.

– Ах, Мин… – рассеянно повторил доктор. – Она не пойдёт.

– Почему?

– Потому что не хочет.

Вы пробовали объясняться с глухой стеной? Я, занимаясь упомянутым неблагодарным делом на протяжении последних минут, уже готов был на эту самую стену влезть.

– Почему ты не хочешь? – пробую обратиться к той, что не подверглась одурманивающему влиянию эльфьих прелестей.

– Я не люблю воду, – флегматично пояснила Мин, закидывая ноги на стол и углубляясь в изучение потолка.

– Да иди уж! – прикрикнул доктор, когда, обведя вполне разумным взглядом кухню, обнаружил, что я всё ещё стою на своём месте.

Кручу пальцем у виска (своего, а хотелось бы – докторского) и выхожу в коридор, душевно хлопнув дверью. Так, что стена задрожала.

Какой-то бред… Может быть, я болен, и всё происходящее – нелепая галлюцинация? Есть только один способ в этом убедиться… Я нерешительно провёл ладонью по растрескавшейся доске косяка. Войти? Наверное, нужно. Вот только… Откуда взялась эта странная робость? Чего я боюсь? Эльфки? Себя? Нас обоих? Пожалуй. Я думаю одно. Она думает другое. Но когда наши взгляды встретятся, что произойдёт с нашими мыслями? Как они изменятся? В какую сторону потекут? Никогда и не узнаю, если… Если останусь стоять в коридоре.

Я вздохнул, толкнул дверь и вошёл в комнату.