На полпути с обрыва

Словно охраняя чувства присутствующих, медики покрыли тело Артема белой палаткой и забрались в нее. Оттуда доносилось жужжание приборов и пил, скрип и иные неразличимые звуки. Ко стало так плохо, что она стала задом наперед отступать вверх по склону, натолкнулась спиной на шершавый еловый ствол, замерла, и у нее не было сил двигаться дальше.

— Разъезд Вырья? — спросил Милодар, включив браслет. — Как проходят поиски нашей парочки? — Они в поезде, — откликнулся голосок из браслета. — Есть ли фотографии? — спросил комиссар. — Принимайте, — ответил браслет. Тут же из щели в браслете — Ко было отлично это видно — появилась тончайшая пленка, которая твердела и толстела на воздухе, распрямляясь и превращаясь в цветную объемную фотографию.

— Ко, ты где? — произнес Милодар, абсолютно убежденный в том, что девушка не подчинилась ему и не ушла в замок. — Здесь. — Погляди.

Ко взяла у него из рук фотографию Вероники. Тем временем браслет выдал вторую фотографию. Ко ахнула.

Камера уловила физкультурника в три четверти, отчего его лицо было особо живым и казалось подвижным. — Это Артем, — сказала Ко.

— Сам вижу, что не Лев Толстой, — ответил комиссар. — Очень похож. — Разве у вас сомнения…

— Замечательно, — сказал Милодар. — А кого же мы с тобой нашли? — Не знаю.

В тот момент реальность Артема на фотографии казалась более очевидной. Найденный ими молодой человек был спрятан в палатке, и там, внутри, врачи что-то делали с ним, превращая его из человека… в объект.

— А я знаю, — сказал Милодар. — И потому сейчас же вылетаю в Мурманск. — А что вы знаете? — спросила Ко. Милодар словно не слышал ее вопроса. Он обратился к палатке: — Ну, скоро вы?

Из палатки высунулся доктор. Он оперся ладонью в резиновой перчатке о траву. Перчатка была вся в крови.

— Мозг поврежден необратимо, — сказал врач. — Время смерти — три часа ночи. Убит он на берегу, а затем брошен в воду. — Причина смерти?

— Удар… удар острым предметом. Возможно, клювом. — Каким еще клювом! — раздраженно произнес Милодар. — Вы еще скажите — укусом муравья.

Большая ворона снялась с ветки над Милодаром, заложила пологий вираж и, набирая скорость, помчалась к комиссару.

— Комиссар! — успела крикнуть Кора и кинулась к валявшейся на земле палке. Но пока она поднимала ее, ворона успела долететь до Милодара, который непроизвольно поднял руки, защищая голову от удара. Удар!

Стремительное движение головы, оглушительный шум крыльев — ворона пролетела сквозь голову комиссара и по инерции врезалась в землю — ворона не знала, что имеет дело лишь с голограммой комиссара Милодара. Но Ко знала об этом.

Ей бы испугаться и кинуться бежать: ведь мало ли чем может грозить девушке птица-убийца. Нетрудно было сделать вывод, что и смерть Артема связана с таким же нападением.

Но Кора была разозлена. И если эта гадкая птица прилетела сюда убивать, то и ей не будет пощады.

В руке Ко была здоровая палка, та самая, которой она подгоняла к берегу лодку, и девушка сообразила, что надо делать, быстрее, чем все агенты ИнтерГпола, которые сбежались на помощь.

В тот момент, когда потерявшая равновесие птица ударилась о землю и забилась, стараясь взлететь вновь, на нее обрушилась палка — Ко ударила по птице изо всех сил. Раздался треск.

Голова вороны с большим крепким клювом не удержалась на перешибленной суком шее и отлетела в траву.

Птица еще сильнее забила крыльями, побежала к воде и сорвалась с берега, набирая высоту.

Ворона летела, улетала от острова — она была совсем как настоящая птица, лишь безголовая. И Ко ждала, когда же она упадет. Известно, что случается: отрубят голову петуху, но он еще некоторое время носится по птичнику, пока не упадет. Так, решила Кора, должно случиться с этой бешеной вороной — сейчас она рухнет в воду комочком черных перьев.

Все остальные, кто собрался на берегу, глядели вслед безголовой птице. Но она все не падала и хоть медленно, неуверенно, но набирала высоту. Зрелище было, по крайней мере, необычным. Но продолжалось оно недолго, потому что с вершины дерева сорвалась вторая ворона и, догнав свою товарку, полетела рядом, чуть ниже, затем ловким движением подставила безголовой вороне спину, и та опустилась на нее, позволяя унести себя к облакам.

— Ну что ж, — первым заговорил Милодар, — по крайней мере, мы с вами теперь увидели убийцу и даже узнали, как он это сделал. — Я за вас испугалась, — произнесла Ко. — Я сам испугался, — ответил Милодар. — Я, конечно, знаю, что я голограмма. Но когда на тебя неожиданно кидается какое-то чудовище, то руки сами действуют. Он засмеялся и все, в облегчении, тоже стали смеяться.

— А ты, Кора, молодец, — сказал приютский доктор. — Я бы на твоем месте не сообразил. И не успел бы…

— Я тоже отметил быстроту реакции, — согласился Милодар. — Но в будущем такие удары надо наносить куда сильнее и быстрее. Если бы ворона не растерялась от того, что так оконфузилась со мной, она бы раза три успела тебя заклевать.