На полшага впереди смерти

Вован еще недавно был полон наполеоновских планов, гордился, что поджал всех под себя, захватил большое кожаное кресло в офисе респектабельной фирмы «Альгамбра» и хлещет по щекам одну из самых красивых и сексуальных женщин Москвы. Он на полном серьезе считал, что мир в его кармане. И вот – остановка сердца. Именно так решили медики со «Скорой».

Эту новость Капанадзе узнал от оператора УСТМ, которая разбудила его в три часа ночи, объявив: из телефонных переговоров объекта следует, что один из фигурантов скоропостижно скончался.

Утром Гольдина стала названивать приятельницам:

– Прикинь, Вован кони кинул. Кондратий посетил, врачи говорят. Чего соболезнуешь? Ты думаешь, мне его жалко? Да я счастлива. Вот такое у меня ледяное сердце. Вот такая я тварь. Но сдох Максим, и хрен с ним.

Примерно такие комментарии раздавала всем подружкам.

В середине дня позвонил Кунар и осведомился:

– Сережа, ты слышал, что Вован, кобель Маргошин, ласты склеил?

– Слышал, – кивнул Капанадзе. – Тебе его жалко?

– Думаю, его даже родная мама не пожалеет. Редкий ублюдок.

– Это мы так считали. А оказалась тонкая ранимая натура.

– Ну да. Сердце не выдержало. Устал свинячить и упокоился. Так?

– Наверное, – не стал спорить Капанадзе.

– А мне что-то не верится. Слишком жизнерадостный боров был. Такие просто так не дохнут.

– Такие и дохнут как раз от сердца.

– Мопс фармацевтикой занимался одно время. У него часть акций в производстве одном подмосковном. В том числе там различные хитрые вещества использовали.

– И что с того? – не понял Капанадзе.

– Попроси патологоанатомов повнимательнее присмотреться. Пробы там разные. Ну, ты лучше знаешь. Может, что-то интересное будет.

– Хорошо.

Без особого энтузиазма Капанадзе созвонился с бюро судебно-медицинских экспертиз. Знал там всех давным-давно, не один литр вискаря, а то и «медицинского вина», то есть разбавленного спирта, с ребятами выпил.

– Думаешь, прижмурили твоего клиента? – спросил заместитель начальника бюро.

– Есть такой вариант, – сказал Капанадзе. – Хоть и не слишком реальный.

– Сразу видно было бы, если бы придушили или отравили.

– Разные вещества бывают.

– Бывают. Которые и не определишь. Думаю, спецслужбы такие примочки используют, что мы бессильны.

– Тут вряд ли спецслужбы.

– Ну не скажи. Они везде, – с энтузиазмом бывалого диссидента изрек заместитель начальника бюро.

– В общем, посмотри повнимательнее, – попросил Капанадзе.

И судебные медики посмотрели. В результате на стол Капанадзе легла ксерокопия заключения, из которого следовало – смерть В. П. Лысоконя наступила в результате использования нейротоксического яда, который применяется в фармакологической промышленности для изготовления ряда лекарств.

Следствие не стало морочить голову и заниматься длительными проверками, а сразу возбудило уголовное дело.

И Капанадзе завалился к Гольдиной с обыском.

С Маргаритой случилась истерика. Она визжала так, что страшно было за барабанные перепонки:

– Что вам здесь надо?! Выметайтесь из моего дома!

– Только после обыска. – Капанадзе олицетворял само спокойствие.

– Здесь ничего нет!

– Вот и посмотрим.

Пока подошли понятые, прошли процедурные вопросы, Маргарита немного успокоилась. И с вызовом спросила:

– Хоть в туалет можно?

– После того как осмотрим его.

Из уединенного заведения она вывалилась повеселевшая и радостно объявила:

– Ищите. Переворачивайте. Грабьте.

Капанадзе присмотрелся к ней. Очень похоже, что в туалете она что-то нюхнула. Скорее всего кокаинчику – благословенный порошок для денежных мешков, рублевская волшебная пыльца. Черт, неплохо было бы до кучи изъять при обыске наркотики, ну да ладно. Не получилось. Нет людей, кто ни разу в жизни не лопухнулся.

После дозы Маргарита смотрела на окружающих гораздо более миролюбиво. Хотя и с нескрываемым презрением.

На кухне была гора немытой посуды.

– Убирать некому? – поинтересовался Капанадзе.

– Три дня назад рассчитала прислугу, – гордо объявила Гольдина.

– А чего так?

– Потому что сволочь.

– Не везет вам.

– Почему?

– Одни сволочи вокруг.

– Так у всех красивых женщин бывает, – приблизившись к Капанадзе и эротично изогнувшись, проворковала Маргарита.

Капанадзе усмехнулся. Да, умеет, зараза, себя подать.

В груде посуды его взгляд упал на фужер.

– Это упакуйте. – Капанадзе кивнул на всю посуду.

– Чего, приторговываешь подержанной посудой? – хохотнула Гольдина.

– Только стеклотарой.

– По тебе заметно.

На следующий день Капанадзе затарился горячительными напитками и бросился в атаку на экспертов.

– Надо быстрее, – долбил он клювом своего старого знакомого, заместителя начальника экспертно-криминалистического центра ГУ МВД России по городу Москве, вручая ему пакет с коньяком.

– Сложная экспертиза, – разводил тот в ответ руками.

– А что в жизни просто? Витек, ну очень нужно.

Эксперты уложились в три дня. Из их заключения следовало, что на одном из бокалов, изъятых на квартире Гольдиной, имелись следы нейротоксического яда.

В тот же день Маргарита была задержана в качестве подозреваемой в совершении убийства.

Глава 35