На помощь! Как команда неотложки справляется с экстренными случаями

– Три, два, один, давайте! – общими усилиями команда скорой перекатывает женщину на медицинскую кушетку. Каждое движение кажется отработанным, будто выполняется на автомате – все точно знают, как следует действовать. Патрик еще раз проверяет «зоны риска» на предмет переломов, в то время как другие готовят к введению капельницу, а ассистент рентгенолога открывает промежуточную между реанимацией и КТ-кабинетом дверь. Через мгновение кушетка уже рядом с томографом, вся команда перемещается в другой кабинет, остаюсь только я. Через окошко закрытой «промежуточной» двери мне видно, как пострадавшую готовят к осмотру. Сначала мне кажется, что все идет гладко, но внезапно возникает беспокойство. Сквозь дверь я слышу волнение в приглушенных голосах врачей и санитаров.

Пациентка шевелится: на секунду мне показалось, что она хочет встать. Несколько рук помогают ей перекатиться на левый бок, кто-то хватает полиэтиленовый пакет и подставляет к ее лицу. Женщину тошнит. Трижды за минуту. После этого она снова поворачивается на спину, и подготовка к компьютерной томографии продолжается.

Чуть позже команда реанимационного блока удаляется в зону наблюдения, и включается томограф. Со мной остается только Майк, который вглядывается сквозь маленькое окошко.

– Она в сознании? – спрашиваю.

– Да, большую часть времени, – отвечает Майк, не отвлекаясь от происходящего, – но она полностью дезориентирована. Ничего не помнит. Мы спросили, куда она направлялась, что собиралась сделать, но она не смогла ответить. Она не знает даже, какой сегодня день. Неудивительно, ведь она на полной скорости влетела в дерево, едва успев затормозить.

– Думаешь, это было намеренно?

Майк качает головой и указывает на прозрачный пакет, который медики оставили в углу кабинета перед тем, как уйти.

– Это личные вещи из машины. Рюкзак, кроссовки, спортивная форма. Человек не будет брать их с собой, если хочет свести счеты с жизнью.

Все верно. Что-то подобное есть в салоне у каждого, кто в свободный день собирается немного позаниматься спортом или отправиться в горы на небольшую прогулку. Вот ты собираешь сумку, берешь ключи от машины, выходишь из дома. Возможно, прощаешься с супругом или супругой и детьми, перекидываешься у ворот парой слов с соседкой. Не думая, что это может быть последний раз.

Когда обследование на томографе завершается, Майк возвращается в кабинет к докторам. Я остаюсь один в шоковом зале, погруженный в свои мысли, рассматриваю пакет со спортивной одеждой. В какой-то момент ощущаю сухость во рту. Я оставил бутылку воды в комнате отдыха. Вернусь через минуту. По пути я прохожу медицинский пост: за ним, в служебном помещении, царит полная неразбериха. Врач жалуется двум санитарам, которые только что привезли еще одного пациента:

– Как они себе это представляют? Сначала отправляют нас в шоковый зал, а потом присылают еще три машины скорой! Здесь и так уже все стоят на ушах. Как нам вообще с этим быть?

Санитары пожимают плечами, на их лицах читается что-то вроде: «Мы ничего не можем сделать, мы тоже только выполняем свою работу». Нахожу бутылку в комнате отдыха, открываю и делаю глоток.

– Эй, ты, может быть, ты можешь мне помочь? – сзади я слышу запыхавшийся женский голос. Поворачиваюсь, сразу узнаю молодого невролога. Я видел ее пару раз за последние несколько дней, но мы никогда не разговаривали.

– Да, конечно, – отвечаю я. Потом вспоминаю, что на мне вводящая в заблуждение медформа, и добавляю: – Но я здесь не работаю, поэтому не знаю…

– Ты боишься уколов?

– Нет.

– Ты можешь держать пожилую женщину?

– Да, думаю, да. Но…

– Тогда ты можешь мне помочь. Но ты должен надеть защитную одежду. Пойдем!

Вот мы входим в терапевтический блок напротив второго кабинета. Я борюсь с длиннорукавным зеленым халатом, когда узнаю, что у поступившей пациентки подозревают менингит. Чтобы исключить возможность заражения других, ее изолировали. Это означает, что к ней в палату можно заходить только в защитной экипировке, а при общении и лечении необходимо строго соблюдать меры предосторожности.

– Мне нужно сделать люмбальную пункцию, чтобы мы могли исключить менингит, – объясняет невролог. – К сожалению, женщина очень тревожна и немного не в себе. Поэтому все усложняется. Нужно позаботиться о том, чтобы она не двигалась во время процедуры.

За последние несколько дней я дважды наблюдал люмбальную пункцию на расстоянии. В поясничную область пациента вводится довольно длинная игла, чтобы получить спинномозговую жидкость и отправить в лабораторию. Так как берется пять или шесть образцов, это занимает около четверти часа. Пациенты, которых я видел, были относительно молоды и мужественно терпели.

– А теперь надеваем перчатки и поехали.