На пороге

Фёдоров вернулся к интересовавшей его проблеме. «Чугиев» была фамилия его отца. Фамилию губернатор сменил на материнскую уже в сознательном возрасте, перед вступлением в партию «Россия – вместе», ибо так ему посоветовал консультант по «пиар». Фёдоров ещё раз взглянул на наклейку. До него вдруг дошло, что квартира, в которой он сейчас находился, также расположена по улице Кирова – самой длинной в городе. Адрес был начертан от руки и достаточно небрежно. Рукописная «д», слепленная с впереди идущим «12», показалась курьеру девяткой. Получилось «129». Фёдоров выдернул планшет из рук полицейского. Так и есть – номер квартиры, в которой сейчас шёл обыск, совпадал. Губернатор присмотрелся к размашисто написанной фамилии. В почерке писавшего «уг» было похоже на «ер»: левая половинка «у» стала «е», «г» стала частью «р», а «и» напоминала «н». «Чугиев» стал «Черневым». Совпали даже инициалы.

В неглубокой душе губернатора разразилась целая буря чувств. А ведь он так ждал эту машинку тогда, в детстве! Потребность обладать ею возникла у него сразу же, как только он увидел игрушку в школе у того толстопузого еврейчика – Эрика, Эдика или как-то так. Фёдорову не столько нужна была сама машинка, сколько его оскорблял тот факт, что у кого-то было нечто, чего не было у него самого. Тот же животный инстинкт заставлял его сегодня ревниво обращать внимание на часы у столичных коллег, копировать их стиль одежды и покупать те же машины, которые он видел в последних американских боевиках. А теперь оказалось, что вместо него эта игрушка, которая так была ему нужна, – статусная вещь на тот момент – оказалась у какого-то лошка, жившего в двухкомнатке на окраине. Отец Фёдорова – бывший председатель горкома – конечно, в самых ярких выражениях тогда потребовал объяснений у курьерской доставки, но, как и многие фирмы в 90-е, эта уже успела выйти из бизнеса. А отец в те годы был слишком занят делёжкой народного имущества, чтобы заниматься поисками машинки. Вместо этого он выдал сыну зелёную сотенную купюру и предложил развлечься. Но Фёдоров не забыл. И теперь у гложущей его изнутри ненависти появился ещё один casus belli[22].

Труднее всего было вести себя нормально, обычно. Чёрному пришлось всерьёз по-философски задуматься над тем, какой смысл вкладывают люди в такие привычные банальные термины. «Привет, как дела?» – «Нормально!» Синонимом «нормально» также будет слово «ничего». Именно это «ничего» содержит ответ. «Нормально» значит «ничего не происходит», «не на что жаловаться», «нечему радоваться», «ничего примечательного», «обыденность», «скука», «посредственность». Поэтому, чтобы вести себя «нормально», нельзя отталкиваться от запретов, вроде «не дёргаться», «не оборачиваться на шум», «не бежать», а нужно, напротив, ощутить себя посредственностью в знакомой однородной посредственной среде. И тем влиться в неё совершенно органично.

Чёрный вынужден был постоянно напоминать себе об этом, пока шагал по улице, лавируя среди обыденно-угрюмых прохожих, месивших под непроглядно-темным вечерним небом замерзающую уличную грязь. Разумеется, он не надеялся, что, просто шатаясь по городу, по какой-то невероятной удаче встретит Лану и сможет её предупредить. Его план состоял в том, чтобы дойти до городского компьютерного клуба, залезть в Интернет и найти Лану там. Конечно, он не знал её фамилии, у него не было её фотографии, по которой он сумел бы сделать поиск, но ему был известен их общий знакомый – губернатор Фёдоров. А последний, подражая первым лицам государства, которые, в свою очередь, подражали первым лицам других государств, осчастливил своим присутствием также и виртуальное пространство. Чёрный был почти уверен, что, изучив страницы и блоги губернатора во ВКонтакте, Твиттере и проч., он в конце концов найдёт след Ланы. Далее он вскроет, если придется, её странички и либо найдёт её адрес, телефон, либо, по самой меньшей мере, постарается предупредить её в электронной форме.

Единственная проблема с этим планом заключалась в том, что клуб находился буквально в километре от Костикова дома и полицейские, вероятнее всего, всё ещё не прекращали поиски преступника в этом районе. Сначала Чёрный колебался, не дождаться ли ему ночи, но острое волнение побуждало его действовать, и он решил, что вечерний час пик тоже сойдёт. По освещённости от ночи это время почти не отличалось, а в скоплении прохожих одному человеку легче затеряться.