На пороге двадцатого века

Ему снова вспомнился тот проклятый день… Тогда ещё никто не видел тех смелых бойцов, которые бесстрашно выступали против белых варваров. Ходили самые разные слухи о чудодейственных заклинаниях и умениях, которыми владеют вожди ихэтуаней. Сам Ю относился к этому скептически, но рот держал на замке. Злить сейчас крестьян не стоило, да и часть трактирщиков и купцов, разорившихся с приходом русских возчиков, поверила в рассказы шнырявших то тут, то там лазутчиков. Для этой позиции, так удобной для обороны, полковник Ван выделил половину своих пушек, правда, как подозревал Ю, тут руку приложил господин Лю, желавший, чтобы его батарея поучаствовала в бою. Командир отряда отказать дальнему родственнику губернатора не смог, вот и оказался Вань тут. Вместе с ним были оставлены пехотинцы и с десяток мастеров фейерверков. Именно они заминировали хитрыми фугасами соседнюю вершину.

– …Но тут в боч…ку мёда добавили лож…ку дё…г…тя…

Пришедший отряд «боксёров» сразу стал разлагающе действовать на солдат. Предводитель шайки (по-другому Ю их не воспринимал) сразу начал говорить о том, что все их труды в возведении укреплений – пустая трата времени. Его самого и большую часть отряда заговорили, и теперь белые дьяволы в них не попадут. Командир пехотинцев Ляо, и так не блещущий умом и талантами, не стал ставить на место этого крестьянина. Результат не замедлил сказаться: солдаты, видя, что начальство подчинилось пришлым, стали с удовольствием слушать и выполнять приказы вожака ихэтуаней. К большому сожалению, часть артиллеристов примкнула к банде, в которую стал стремительно превращаться их отряд. Нет, расчёты дистанцировались от пришлых и подчинялись Ю, но ездовые заявили, что они борцы с белыми дьяволами и для них он, Ю, теперь не указ.

– А где эти умельцы? – поинтересовался русский.

– О…ни уш…ли, кот…да ихэ…ту…

– Когда крестьяне посчитали, что они главнее всех? – перебил его офицер.

– Да.

– Куда они пошли, знаешь?

– Ху…ла…

– Назад в Хулачен? – Курт порядком устал от такой речи, но выслушать пленного китайца стоило. – Дежурный, этого отдельно, пусть доктор осмотрит. Выполнять!..

– Как вам это, господа? Похоже, всё не так уж и плохо. – Мне после прочтения допроса китайского артиллериста стало гораздо спокойнее. – Курт Генрихович, а что у нас по «боксёрам»?

– Очень неоднозначно. – Офицеры отряда, бывшие на совещании, с нетерпением ждали ответа на столь важный для всех вопрос. – Командир этого, с позволения сказать, отряда родом из провинции Чжили. Сюда пришёл с земляками. Есть даже один уникум из Шаньдуня. Хотя он и туповат, но сведения, полученные в результате допроса, интересные. Новый губернатор железной рукой навёл порядок и где истребил, а где просто выдавил мятежников в центральную провинцию.

– Немецкие концессии, как я понимаю, не успели пострадать? – мгновенно сориентировался наш зампотыл. – Угольные копи?

– Да, имущество и собственность подданных рейха в безопасности, – констатировал очевидное Мейр. – Владимир Исаевич, вы обязательно ко мне загляните, там много интересного скопилось.

– Непременно, Курт Генрихович.

– Далее. Как вы знаете, в планах мятежников – разрушить только что построенную «маньчжурку», – продолжил Мейр. – И, по словам пленных, цицикарский губернатор в этом заинтересован не меньше, чем невежественные крестьяне. Кроме того, в Цицикаре открыто говорят, что выкинут русских с Амура. А это, господа, уже очень серьёзно. – И повёл головой влево-вправо, разминая затёкшую шею. – Теперь всё становится на свои места. Имея превосходство в людях в шесть раз и артиллерии – в четыре, причём обладая новейшими образцами, господин Шань намеревается всерьёз отодвинуть границу. – Присутствующие ошарашенно переваривали ТАКУЮ наглость. – Господа, это отнюдь не авантюра. Надеюсь, вы не забыли, как мы сюда добирались? Говорить о престиже тоже, как мне кажется, не стоит, сами понимаете. И самое главное: историю крестьянских войн все помнят? – Офицеры задвигались, выражая таким образом своё отношение к данной дисциплине. Ещё бы, в 1890-м, когда её впервые ввели в основной курс, читаемый для офицеров жандармских команд (снобы кавалеристы также грызли сей гранит), поначалу никто не придал ей значения. А зря, первая же «летучка» – и в результате у почти половины господ офицеров образовалось «лебединое озеро». У нас (пеших команд) начальник школы такой «фитиль» вставил нерадивым, что до сих пор их дрожь пробирает, как вспомнят. Зато потом до всех дошло – опыт столетий, обобщённый и доходчиво изложенный, помог в следующем году при очередном голодном бунте (даже я привык к этому), не доводя дело до крайностей в виде посылаемых для усмирения воинских команд. – Имейте в виду, что кроме расовой есть и очень сильная религиозная нетерпимость. Особенно она проявляется у воспитанников местных монахов. Да, господа, несмотря на суть верований, духовенство не приемлет конкурентов. Иван Трофимович, вам слово.

И начштаба на карте указал, кто, где и в какой последовательности атакует Хулачен…