На пороге двадцатого века

Взятие Цицикара и разгром отрядом Орлова китайцев под Бухэду позволили восстановить не только прямое железнодорожное сообщение, но и телеграф. Из расшифрованной телеграммы явствует, что наследник, вернее, Николай II назначает его начальником охранной стражи Северной Маньчжурии. Выдохнул, хотя хотелось накатить стакан (именно так, по-простонародному), дабы успокоить нервы. В столице, похоже, взялись за ум, и до них дошло, что не стоит помогать Цыси осваивать эту территорию. Проложенная дорога «должна быть в пределах наших…», ему же предписывалось, как только будет провозглашён манифест, начать совместно с гиринским губернатором захват столицы Маньчжурии Мукдена. Потом Чан Шунь объявит о независимости Шэн-Цзиня от Китая. Если с первой частью он был согласен, то вторая вызывала у него тоску. Большей глупости совершить мы не сможем, чёрт бы побрал идиотов, сидящих на Певческом мосту. Они десятилетиями ведут не понятную никому, кроме них, политику, вместо отстаивания интересов России. Ну да ничего, «суровость наших законов компенсируется их неисполнением», есть у нас наместник, вот пусть он и расхлёбывает. А пока необходимо замирить будущую русскую губернию.

Тяньцзинь. 1900 год

– Афанасий Михайлович. – Владимир слегка удивился, увидев ротмистра в столь мрачном виде. – Что-то случилось?

– Да, – протянул ему несколько раз сложенный лист бумаги. – Читайте.

– Купила баба порося, – спокойно сдерживая рвущийся из нутра мат, произнёс Дроздов. – Что делать будем?

– Хороший вопрос. – Дуббельт устало потёр глаза. – Это ещё не всё…

– Плохая новость?

– Скорее да, – после некоторого раздумья подтвердил ротмистр, – У вокзала на пустыре расположились кавалеристы генерала Не. У него советником полковник Воронов, так вот, китайские власти, зная, что недавно у них был бой с ихэтуанями, собираются отдать их под суд.

– Интересно, а как на это отреагировали наши гражданские и военные представители?

Владимир ожидал различной реакции, но ответ ротмистра его поразил.

– А никак, – зло ответил Дуббельт. – Наш консул мило улыбался и восторженно говорил о скором прибытии русской пехоты.

– Б…ди! – Владимир сплюнул от досады. – О господине полковнике можно не спрашивать?

– Совершенно верно, – кивнул Афанасий. – Если честно, то мне иногда кажется, что он служит не в русской, а во французской армии.

– Переговорить надо с нашими подопечными. – Дроздов вопросительно посмотрел на своего начальника.

– Думаешь, что-то может получиться? – спросил ротмистр, выбив начальные такты марша лейб-гвардии Гусарского полка.

Намёк на учеников русской школы, имевших просто огромное количество знакомых и, самое главное, бывших для китайцев своими. Нет, ихэтуани с удовольствием убивали изменивших вере предков. Но, кроме этих зверей, хватало и тех, кто более снисходительно смотрел на религиозные различия.

– А что мы теряем? – спросил Владимир, тут же сам ответив на свой вопрос: – Ничего. Зато можно пощупать «боксёров» за волосатое вымя.

– Скольких возьмёшь? – деловито осведомился Дуббельт.

– Пятерых, вполне хватит. Лошадьми можно разжиться у китайцев. Те продадут, главное, бакшиш занести.

– Тогда давай на всех приобретай, – согласился ротмистр. – Пригодятся…

Войска генерала Не, до этого стоявшие у вокзала, были убраны. В результате пришлось выставлять пост и здесь, размазывая и без того невеликие силы. Но перед этим Владимир провернул весьма выгодную с его стороны сделку с китайскими кавалеристами. Эта часть произвела на него хорошее впечатление. Нормально одетые (весьма редкое явление в здешней армии) солдаты были вооружены новейшими австрийскими винтовками. Командовавший ими офицер довольно бегло говорил по-русски и любезно согласился продать, по его словам, «некоторое количество избыточного имущества». Лошади были хорошо выезженными и довольно резвыми. Лично осмотрев каждую, Афанасий не нашёл изъянов и вскоре расстался с энной суммой (полторы цены всего), зато теперь отряд приобрёл столь необходимую манёвренность.

– И плевать, что ездящая пехота, – с экспрессией произнёс Дроздов. – Зато не ходим пешком!