На пороге юности

Буйство весны волновало и будоражило. Ребята то и дело бегали смотреть на Волгу. В школе участились опоздания, даже прогулы.

Вожатая приберегла к весне новую выдумку: она предложила организовать информацию о ходе половодья, выделила нескольких сильнейших ребят в аварийную команду. Установлено было дежурство на набережных, и каждое утро перед уроками дежурные вывешивали на доске объявлений особые сводки. В них отмечался и уровень воды в Волге, и скорость течения, и все нарушения нормальной жизни города, подмеченные ребятами. От семиклассников в спасательную команду входили Василий и Коля Маточкин.

Сводки дежурных пользовались в школе большой популярностью, но аварийная команда долгое время не могла найти себе серьезного применения.

— Ни одной спасенной жизни! Ни одного мало-мальски героического поступка! — в шутку и всерьез сетовал Коля Маточкин.

Однако среди школьников ходили упорные слухи, что у команды все же были кое-какие заслуги. Однажды она сняла с проплывающей мимо льдины чью-то козу, и при этом двое из ребят свалились в ледяную воду и вымокли до нитки. Вся команда занялась спасением пострадавших, заставила ребят бежать в мокрой одежде до ближайшего медицинского пункта. Потом все вместе раздевали их, сушили, натирали спиртом. Когда вспомнили про спасенную и хватились ее, коза бесследно исчезла.

— Что же вы никому не рассказываете про вашу козью эпопею? — спрашивал Олег.

— Да разве поверят? Никаких вещественных доказательств. Коза-то пропала!

Теперь малейшие указания вожатой Веры выполнялись охотно и весело. Правда, слово "отряд" почти не упоминалось. Не было больше регулярных скучных сборов в классе, но, если вожатая просила ребят собраться после уроков, приходили почти все.

Вера звонила на заводы и в ремонтные мастерские, чего-то грозно требовала или просила ласковым голосом. Иногда, радостно улыбаясь, бегала к директору подписывать какие-то бумаги.

Однажды вместе с ребятами из седьмого "В" она притащила в школу разрозненные детали старого мотоцикла, обещая собрать их в кружке юных механиков и заверяя всех, что не позднее как на будущий год "старик "харлей" будет на ходу".

Другой раз Олег видел, как Вера приехала на грузовике с группой молодежи в одинаковых комбинезонах и сгрузила на школьный двор настоящий авиационный мотор. Олег сам помогал сгружать тяжелый мотор и слышал, как приехавшие парни посмеивались над Верой и уверяли сбежавшихся школьников, что скоро весь их учебный аэродром ДОСААФ перебазируется на их школьный двор.

Авиационный мотор окончательно покорил ребят. И только Студенцов твердо стоял на своем, уверяя Олега, что все это — и мотор, и мастерские, и кружок юных механиков — не более как детские игрушки.

А на лето Вера намечала туристский поход. Ребятам было доподлинно известно, что она упорно добивается разрешения на этот поход. Ходили и такие слухи, что поход будет проведен на шлюпках. Может быть, удастся получить у судоремонтников и старенький моторный катерок, но об этом почему-то говорили шепотом и передавали друг другу как величайший секрет.

Олег чувствовал себя неуютно. Дружба с Василием была разрушена, а новая налаживалась медленно, со скрипом и где-то в стороне от всего класса.

Юрка нравился Олегу. Независимость и пренебрежительная снисходительность взрослого к "мелкоте", его насмешки над всем, что делалось в классе, ставили Юрку в особое положение человека, смыслящего в жизни больше, чем другие.

Юрка был доволен, что Олег, отойдя от Василия, был не прочь подружиться с ним. Но дружба эта была странной. Она походила скорее на взаимоотношения строгого, но снисходительного начальника со своим подчиненным. Юрка ни в чем не хотел уступать. Он высмеивал и податливость Олега, и его попытки отстоять свое мнение. Если Олег обижался и требовал равенства в отношениях, Юрка только посмеивался:

-Всегда кто-нибудь обязательно бывает главным. При любых отношениях. Можешь ты верховодить? Нет. Мало ты в жизни знаешь. Дома тебя водят за одну ручку, а в школе — за обе. Да еще дополнительный ремешок надевают...

— Какой это "ремешок"? — обижался Олег, живо представляя себе эту картину.

— А очень простой. Сначала ты пионер. В школе тебе говорят: "Туда не ходи, этого не делай", а вожатый подпевает: "Не ходи, не ходи, не делай, не делай". Теперь тебе охота в комсомол вступить. А для чего? К ремешку привык: без ремешка не пойдешь.

— Ну, ты уж тут чего-то загнул...

— Ничуть. Ты мне отвечай, что ты можешь сам? Ну, отвечай, что?

Олег в растерянности молчал. Он никогда не задумывался над этими вопросами.

— Вот молчишь и правильно делаешь, — резюмировал Студенцов. — Ну что из тебя может получиться? Ну, допустим, пока что овца получиться может. А самостоятельного человека из тебя не выйдет...

— Да ну тебя к черту! — злился Олег. Но потом почему-то снова возвращался к Юрке. — Как ты смотришь на летний поход на шлюпках? Здорово, а? — спрашивал Олег приятеля.

— Не вижу ничего интересного. Опять за ручку. Только и разницы, что не в школе, а на воздухе. Как собачонку, тебя прогуливать поведут. Знаешь, этак, на поводке...