На пороге любви

— По-моему, нет.

Подняв глаза от учебника, Шона увидела, что Мелисса вовсю улыбается Кенни, демонстрируя ямочки на щеках.

— Кенни, снаружи намело по колено снегу, а я не надела сапожек. Не мог бы ты сходить в салон — тут всего два шага — и попросить у моей матери лампочку? — пропела Мелисса, хлопая ресницами.

Кенни вскочил с табуретки и схватил пальто.

— Нет проблем!

Мелисса наградила его взмахом ресниц.

— Спасибо, ты просто прелесть!

Уши у Кенни стали пунцовыми, как бант, прикрепленный к двери офиса. Когда Кенни выскочил на улицу, Шона сердито уставилась на Мелиссу.

— Кенни должен готовиться к игре, и времени у нас на занятия остается очень мало. Поэтому я буду очень тебе признательна, если ты не станешь делать из него своего посыльного.

— О, это же займет у него всего минутку, — ответила Мелисса.

В этот момент в офис вошел Чак, сопровождаемый покупательницей с тремя малышами. Пока женщина расплачивалась за елку, вернулся Кенни с лампочкой в руке, а вслед за ним вошел и Джин.

Мелисса поблагодарила Кенни и, взяв у него лампочку, удалилась в гараж. Мгновение спустя раздался ее голос:

— Я не дотянусь до патрона. Мне нужен в помощь симпатичный рослый баскетболист. Если же он слишком занят, мне подойдет и расторопный продавец елок.

Шона отступила назад, пропуская Чака, Джина и Кенни, толпой бросившихся помогать Мелиссе, и буркнула себе под нос:

— Сколько нужно кретинов, чтобы ввинтить лампочку?

Чак переспросил в дверях:

— Ты мне что-то сказала, Малявка?

— Нет, это я сама с собой, — ответила Шона, нахмурив брови, — попыталась пошутить.

Час спустя Джин, Кенни и Мелисса уехали на матч. Зная, что Чак любит смотреть баскетбол, Шона сказала:

— Если ты тоже хочешь поехать, поезжай, я справлюсь одна. «Ракета» и «Уэст-Сентрал демонз» — равные соперники, и борьба, как считает Джин, будет упорной.

— Спасибо, но я лучше останусь здесь и буду загребать деньги. А почему ты не поехала?

— Я не так уж люблю баскетбол, — призналась Шона. — Что до «загребания денег», то нет ли в этих словах легкого преувеличения?

— Чем ближе Рождество, тем бойчее идет торговля, — отметил Чак. — Да и те рекламные штучки, которые вы с Кенни предложили на той неделе, тоже помогают делу.

— Все они взяты напрокат из учебника по бизнесу. Удивительным вещам можно научиться в школе! — пошутила Шона.

— А как, кстати, продвигается ваш совместный проект? — спросил Чак.

— За те работы, что мы уже сделали, нам поставили довольно хорошие отметки. Они могли бы быть и лучше, если бы мы тратили на проект больше времени, но Кенни после уроков подрабатывает, а я массу времени провожу здесь.

— Не говоря уж о ваших свиданиях в кафе.

Шону удивил его тон.

— Поездка в «Биггиз» — не свидание. Ведь должны же мы когда-нибудь есть. И с каких это пор тебя стало интересовать, куда ходим мы с Кенни?

Чак резко повернулся и отошел к окну.

— Забудь об этом, ладно? Кстати, раз уж речь зашла о еде, то должен признаться, что я проголодался. Как бы ты отнеслась к пицце? Я угощаю.

— В этом случае — с энтузиазмом, — сказала Шона, отметив, что он уклонился от ответа на ее вопрос.

— Тогда сбегай к миссис Доути и закажи по телефону пиццу — с доставкой, а я пока обслужу покупателя.

К тому времени как пришел разносчик пиццы, поток покупателей иссяк. Разносчик ввалился в дверь, и ребята увидели, что у него зуб на зуб не попадает от холода.

— Идет густой снег, а ветер прямо-таки рвет провода. Да и дороги становятся небезопасны. Закрывали бы вы, ребята, свой елочный базар да ехали домой, — сказал он. Чак расплатился за пиццу, и разносчик нырнул обратно в снежную круговерть.

— Как ты считаешь, Чак, может, и впрямь надо закрываться? — спросила Шона.

— Подождем еще полчасика. Если не продадим больше ни одной елки, поедем домой.

Чак пододвинул большой ящик, которым Шона пользовалась как столом, ближе к обогревателю.

— Давай-ка поедим.

Шона наполнила две чашки дымящимся горячим сидром из своего термоса и передала одну Чаку. Когда Чак открыл коробку с пиццей и маленькое помещение офиса заполнилось восхитительно вкусным запахом, Шоне вдруг стало очень уютно и приятно. Толстая корочка оказалась именно такой, как она любила, и она потянулась за вторым куском.

— И мне тоже, — с улыбкой попросил Чак, подставляя свою салфетку.

Довольные, они молча уминали пиццу. Наконец Чак нарушил молчание:

— Скажешь мне, что это была за шутка? Шона опустила глаза.

— Тебе она не покажется смешной.

— А вдруг до меня дойдет, — настаивал он, и в его темных глазах заплясали лукавые огоньки. — У меня неплохое чувство юмора.

Шона уступила.

— Ладно. Я сказала: «Сколько нужно кретинов, чтобы ввинтить лампочку?»

— Не знаю. Сколько?

— Неважно. Это больше не смешно. Если подумать, это не было смешно и с самого начала, — вымолвила Шона, вдруг утратив всю свою храбрость.

Чак посмотрел на нее долгим пристальным взглядом.

— Не имело ли это случайно отношения к перегоревшей лампочке в гараже, а? Или к тому, как стремительно бросился Кенни помогать Мелиссе?

У нее широко раскрылись глаза.

— Кенни! Насколько мне помнится…