На пороге мира

— Живой… — тихо не то спросила, не то констатировала она.

— Живой, — утвердительно ответил он. — «Слухи о моей смерти сильно преувеличены».

— Начитанный мальчик, — улыбнулась лежащая на койке девушка.

— Ну, вы же знаете, — улыбнулся в «трубку» парень.

— Значит не ты Камбоджийский космодром разнес?

— О таком по телефону не говорят, — укоризненно ответил голос Жестянкина из аппарата.

— Как скажешь, — повинилась Валаньева.

— С третьей звездочкой, кстати! Мои поздравления!

— Спасибо. А тебя с выпуском!

— Не, не, не! Никакого выпуска! Меня за месяц до него Сомов отчислил. Так что я теперь свободный гражданский человек!

— Как же так? Добастовался?

— Нет, — рассмеялся Леонид. — Там дело личное… Вы на «Лотосе» сейчас служите? У планеты Корсунь?

— Вот об этом, как раз и нельзя по телефону говорить.

— Вам нельзя, — продолжил смеяться он. — А мне можно! Я не на службе. Может через недельку — другую загляну к вам. Выиграю региональный конкурс и загляну.

— Ты выиграй сначала!

— На учебный бой поспорим?

— Не, не, не! Наша станция твоего пилотирования не выдержит!

— Да ладно, вам, — чуть добавил обиды в голос парень. — Я научился летать не разнося все вокруг… По прямой. По пеленгу. На автопилоте. Почти…

— Вот твоего «почти» и не выдержит! Да и как ты собрался на военный объект попасть?

— Это мои сложности…асия…нтинна! Не ваши! — рассмеялся парень на том конце «провода». — Ждите!

— Ладно, «герой». Живой главное… — сказала Валаньева и нажала на отбой вызова.

* * *

— Кто звонил? — мурлыкнула Лена, лежащая на плече своего личного «Ангела».

— Та, что научила меня так летать, — улыбнулся Лёня, откладывая свой старомодный, кнопочный мобильник на тумбочку возле кровати.

— Та, что научила тебя ТАК летать? — повторила фразу парня, но с другой интонацией и четким многозначительным акцентом на слово «так». — Я уже хочу увидеть эту отмороженную маньячку! Познакомишь?

— Не правда, — не согласился Леонид. — Асия Нтинна не такая. Она не маньячка. Она очень добрая, мягкосердечная и отзывчивая девушка, с железными нервами, ангельским терпением и всепрощающим сердцем педагога. Просто, она влюблена в полет, все равно где: в атмосфере, в космосе…

— Девушка? — приподнялась Лена. — С этого места по-подробнее. Сколько же ей?

— Двадцать шесть лет, четыре месяца и три дня, — не задумываясь ответил он.

— Ты дни считаешь?

— Просто считаю быстро и память хорошая.

— А мне тогда сколько?

— Семнадцать лет, восемь месяцев, пять дней, двенадцать часов и восемь минут, — также без запинки и паузы на обдумывание, ответил он.

Лена замолчала, прикидывая. Взяла свой коммуникатор, пощелкала на калькуляторе и задумчиво его отложила.

— То есть ты действительно следишь за мной уже четыре года? — пришла она к парадоксальному выводу.

— Ну да, я же говорил тебе.

— Это было слишком похоже на шутку.

— Так ведь это же так забавно: говорить правду, слегка изменив интонацию и выражение лица, так, что тебе ни за что не поверят, как бы ты не убеждал в своей правоте, — мечтательно улыбнулся парень.

— Но зачем ты следил? Почему именно за мной?

— Ты мне нравишься. И раньше нравилась. Это ведь естественно: смотреть на то, что тебе нравится?

— Это не естественно. Не знаю, как у «Ангелов», а у нас, людей, это называется вуайеризм. И является психическим расстройством, — наставительно сказала девушка.