На пороге мира

— Я и сейчас не понимаю, — внимательно посмотрел на девушку он.

— А что тут непонятного? — примериваясь, с какой стороны лучше укусить, ответила Лена. — Кто она мне, эта корова с третьим размером? Никто. Так почему я должна ее жалеть? Тем более расстраиваться из-за нее в свое самое лучшее утро, за очень много лет?

— А оно действительно такое?

— Угумн, — кивнула Гонцова, кусая бутерброд.

— Ну, я пошел?

— Угумн.

— Пока! — парень подошел, наклонился к девушке, поцеловал в носик. Потом подумал, наклонился ниже и поцеловал в грудь. Сначала в левую, затем в правую, снова в левую, опять в правую…

— Сейчас кто-то никуда не пойдет, — честно предупредила она его, откладывая бутерброд в сторону.

— Извини, ничего не могу поделать, они, словно магнит: не отпускают, — промурчал Леонид и захватил сосок губами. Стон удовольствия сам собой вырвался из груди девушки. Она выгнулась и прижала руками голову любовника, который совершенно против этого не возражал.

Он своими руками обхватил ягодицы девушки и резко поднял ее, вызвав веселый вскрик. Лена обхватила его талию своими голыми ногами и, чуть сместив руки, обняла любовника за шею.

Лёня повернулся и бочком, чтобы видеть дорогу и ни во что не врезаться, понес смеющуюся Гонцову в спальню.

Глава 39

— Что ж, — сказал почти лысый мужчина с седеющей «круглой» бородой. — Твой доклад мы рассмотрели.

— И что? Какое решение?

— С одной стороны, плохо, что объект тебя раскрыл, но ожидаемо…

— Я же написала: он не раскрыл, он изначально прекрасно знал, кто я и где работаю, — вздохнула Гонцова, сидящая в кресле рядом с куратором.

— С другой стороны, — проигнорировал это высказывание он. — Выход на «откровенность за откровенность», тоже является эффективным методом добычи информации. К тому же, этим шагом ты сильно упрочила ваши отношения, получила приличный кредит доверия, и это хорошо.

— Так что по Жестянкину? Вы сделали запросы? В ОК МО и в Центр? — не утерпела она. Слишком сильно затрагивал ее лично этот вопрос.

— Сделали, можешь не переживать так сильно. Получили положителный ответ на оба.

— И?

— Кассель убит ликвидатором конторы по приказу из Центра. Кем именно и по чьему приказу, тебе знать не следует — не твой уровень. Скажу лишь, что его уже нет в городе и возраст у него слегка за тридцать, просто грим и гипноз (который ты совершенно точно вычислила) позволяли ему пудрить мозги свидетелям.

— А по Жестянкину?

— Его досье получено. И парень действительно интересный, но до «Ангела» не дотягивает.

— Я могу посмотреть?

— Смотри, — пожал плечами и развернул компьютер экраном к ней. — Копировать не дам, но прочитать можешь, — дождавшись разрешения, Лена приникла к экрану, словно умирающий от жажды к источнику пресной воды.

Досье было достаточно объемным и, как и сказал куратор, интересным.

Начать с того, что первое предложение о поступлении в Академию СИБ тот получил на год раньше самой Гонцовой, в восемь с половиной лет. Сдал все положенные тесты, причем, даже лучше нее, и притом значительно, что по физо, что по интеллектуальному развитию и обучаемости. И даже начал проходить обучение, где через год получил в результате несчастного случая травму головы, которая вылилась в неизлечимые хронические нарушения сна. Полгода реабилитации и здравствуй родной детдом.

Дальше шла часть истории, которй Гонцова была свидетельницей сама: поступление в Кадетское Училище.

Которое действительно оказалось неким аналогом СИБовской Академии ОК МО, только с уклоном в технику, а не в оперативную работу, хотя и ей уделялось не малое значение. Но опять же не все Училище. Только один взвод из всего курса занимался по усиленной специальной программе подготовки, курируемой армейской контрразведкой. Причем делалось это в обход Начальника Училища. Эдакое «государство в государстве» но только в масштабах кадетки.

И Жестянкин учился именно в этом взводе. Был если не самым лучшим, то точно одним из лучших. Плюс там указывались некие «часы индивидуальной подготовки» в подразделении СКООН, в то же самое время, дислоцированном на территории Училища. И часов этих было много. Пропуски же по основной программе обучения из-за этих «часов индивидуальной подготовки» кадет Жестянкин закрывал, экстерном сдавая пройденный материал. В чем ему очень помогали те самые нарушения сна. Хроническая бессонница увеличивала его личный рабочий день до двадцати трех, а то и двадцати четырех часов в сутки.

В то же самое время он открывает в себе музыкальный талант и начинает регулярно участвовать в различных конкурсах, преуспевая и в этом деле тоже.

В тринадцать лет направляется на стажировку вместе с Инструктором по пилотированию и дочерью Начальника Училища Александрой Сомовой на орбитальную станцию Заря-1, где происходит некий инцидент, засекреченный СИБом, по этой причине в досье контрразведки не попавший, по итогам которого Жестянкин Леонид Васильевич удостаивается дворянского звания и Звезды Героя именным указом Императора.