На пороге мира

– Дело на контроле у императора! Рыть будут так, что каждую нитку в резинке от трусов под микроскопом посмотрят. Не прокатит в этот раз «ткнуть пальцем».

– А чем плох вариант с раскрытием реального Кашима?

– Тем, что ему тринадцать лет, он не давал присягу, а еще является ликвидатором и «решил» уже пять «проблем». Причем очень громких и «воняющих» проблем! Нас с вами живьем сожрут за такое сочетание. И это не говоря уже о Л-51, которое, надеюсь, ни при каких условиях не выплывет…

– Да уж, человек-проблема… А может, нет человека – нет проблемы?

– Не тот случай, – вздохнул мужчина за дубовым столом.

– А может… Что если Кашима нет в списке людей, присутствовавших на станции официально?

– Поясни?

– Что если Кашим – глубоко законспирированный агент, внедренный в «Черное Солнце»? И он среди тех троих, кому удалось уйти?

– …и раскрыть мы его не можем, поскольку он все еще выполняет задачу! Гениально! – закончил мысль подчиненного мужчина за дубовым столом.

– А единственным свидетелем, видевшим Кашима, назначим кадета Жестянкина, – добавил мужчина с планшетом.

– Зачем? – насторожился мужчина за дубовым столом.

– Пора кончать с «Черным Солнцем»… Надоели они мне хуже горькой редьки!

– И ты хочешь пустить утечку и натравить их на Кашима? Радикально.

– Они хотели сбросить орбитальную станцию на Новопитер, – пожал плечами мужчина с планшетом. – Что посеешь, то и пожнешь.

– Хорошо, – пристукнул по подлокотнику кресла мужчина, сидящий за дубовым столом. Он снова вернул присутствие духа, был собран и готов к принятию решений. – Значит, сделаем так: на станции работал специальный агент Кашим. Именно он сорвал теракт. Подробности засекретить: слишком многое там будет не сходиться и может испортить нам всю игру с «Черным Солнцем». Кашим официально для тех, кто был на станции, мертв. Для московских следователей и тмператора – выполняет задачу в «Черном Солнце», глубоко под прикрытием и раскрыть его личность мы не можем. Пустить утечку, что Кашим продолжает внедрение, а кадет Жестянкин – единственный, кто его видел и остался жив.

– Слушаюсь, – сделал несколько пометок в своем планшете его собеседник.

– А Жестянкина мы все же наградим. Воля императора – закон. Проведем по нашему ведомству, внесем в личное дело Жестянкина под грифом «совершенно секретно». Сам орден вручите лично, вместе со всеми положенными выплатами, как за боевую операцию, так и за Звезду Героя. Ежегодные выплаты оформите на его личный счет. Кстати, заведите его ему. И в Москву отрапортуем, что награда нашла героя. Думаю, такой вариант их устроит.

– Пожалуй, – согласился мужчина с планшетом. – Сложностей, конечно, будет много, но, думаю, все решаемо. Будем инструктировать Жестянкина по поводу «Черного Солнца»?

– Скажите, что живых брать не обязательно. Остальное на его усмотрение.

– Жестоко…

– Новопитер – мой родной город. Здесь я родился, здесь моя семья живет… Не жестоко – справедливо!

Глава 15

Вечером, как и всегда после отбоя, Леня шел в учебно-полигонный комплекс, где отряд «Скунс» проводил плановые занятия по отработке боя в условиях промзоны города.

Обычно это было весело. Леня и ребята делились на команды, разбирали учебно-имитационное оружие и с шутками-прибаутками, взаимными подколами в эфире отрабатывали бой. Иногда просто играли в войнушку.

Сегодня и намечалась именно такая «войнушка». Леня шел в приподнятом настроении: несмотря на то что кровь он видел неоднократно, как и пускал ее, играть в войну ему нравилось.

Но войдя в комплекс и поприветствовав «скунсов» взмахом руки, мальчик остановился в недоумении. На месте были все двенадцать членов группы. И все они мрачно молчали. Мрачно и молча смотрели на него.

– Привет, ребята, – все же сказал он. – Чего мрачные такие? Умер кто?

– Пока нет, – ответил Шмель (в отряде не назывались имена, использовались исключительно позывные), неформальный лидер отряда.

– Настораживает слово «пока», – заметил Леня.

– Иди сюда, Малек. Разговор есть, – махнул рукой Лапоть.

Мальчик слегка настороженно, но все равно спокойно подошел к стоящим. И подойдя, заметил еще одну странность: ребята были с оружием. Причем с боевым, а не учебно-имитационным.

– Ты на орбитальной станции «Заря один» был? – спросил Говорун.

– Был, – не стал отпираться Леня. Вот только вопрос ему не понравился.

– Что делал?

– Летать учился, – честно признался мальчик, засовывая обе руки в карманы и беспечно пожимая плечами. На лицо его выползла открытая и доброжелательная улыбка. В широко открытых глазах плескалась безмятежность и свет. Весь его вид выражал дурашливость и веселье. Беспечный малыш – ни больше, ни меньше.

– Кого-то знакомого видел там?

– Да, – снова пожал плечами он.

– Кого же? – уточнил Шмель.

– Его, – кивнул на Ромалэ мальчик.

Тот мгновенно спал с лица и начал озираться на товарищей в поисках поддержки. А лица всех присутствующих повернулись к нему.

В этот момент Леня вытащил из кармана активированную светошумовую гранату и бросил под ноги Ромалэ. Эту штуку Жестянкин положил в свой карман сразу после разговора с «серым» человеком по поводу «Черного Солнца».