На пороге надежды [антология]

Он проехал уже сотню метров, но никто его по-прежнему не замечал. Если даже в каком-нибудь окне и появлялось лицо, похоже было, что интересуются там чем угодно, только не им, не его катком, который медленно, но неуклонно, словно маленькое чудовище, двигался по поселку, прямо к огороженному выгону, на котором паслись лошади и овцы.

Гюнтеру все-таки стало немного не по себе от того, что никто его не видел, никто не обращал на него внимания. Хорошо, конечно, было ехать на катке так самостоятельно, пусть никто тебе и не аплодирует, но у изгороди надо было перевести рычаг на обратный ход и вернуться к щебеночной дороге - там, наконец, его должны увидеть, хорошо бы это был Мартин. Последнее время он верховодил в классе, и его насмешки доводили Гюнтера порой до слез. Хотя каток ехал медленно, Гюнтеру вдруг стало казаться, будто изгородь надвигается на него со скоростью ракеты. Он уже видел лошадей на лугу и овец. Овцы щипали траву, лошади подняли головы и смотрели на каток.

Дальше все произошло очень быстро. Деревянные столбы надломились, колючая проволока разорвалась, а каток поехал дальше; хотя Гюнтер изо всех сил и дергал рычаг заднего хода, но то ли рычаг заклинило, то ли он дергал не тот рычаг - от страха он перепробовал их все. Гюнтер пытался повернуть руль, но каток двигался уже по лугу. Земля была плотной, потому что два месяца как не было дождей. Каток оставлял позади себя ровную дорожку, но не проваливался.

Овцы разбежались, четыре лошади отошли чуть в сторону и остановились в любопытстве. Ведь этакого железного чудовища им на своем выгоне до сих пор видеть не приходилось. Овцы прибились к лошадям, как будто ища защиты.

Тут Гюнтер в первый раз закричал. Но кто мог его услышать? Он весь взмок от пота и уже выбился из сил, дергая за рычаги, не сдвигавшиеся ни на миллиметр.

А каток проследовал через весь выгон и смял ограду на противоположной его стороне. Столбы сломались, как спички в руке великана. Каток пересек небольшую дорожку и дальше прямиком направился к футбольной площадке, что располагалась по соседству с Гюнтеровой школой.

Перед гаревой дорожкой был небольшой подъем, Гюнтер надеялся, что каток не сможет его одолеть и остановится. Но тот все так же упорно продвигался вперед, словно его приводил в движение не мотор, а какая-то невидимая сила. Вот он уже наверху. Гюнтер давно перестал дергать и рычаги, и руль, он слишком устал и ничего уже не хотел, кроме одного - чтобы каток остановился. А тот теперь направлялся к футбольному полю, он проломил угол загородки и выехал на поле.

У дальних ворот несколько ребят играли в футбол. Они оставили мяч, отбежали к дороге и оттуда стали смотреть, что будет дальше. Гюнтер скорчился в кабине, его никто не видел, со стороны казалось, будто каток едет сам по себе, без человека. А так как руль был заблокирован, двигался каток только по прямой. Он проломил ворота, оставив пыльный след на футбольном поле, покрытом гравием, и сокрушил загородку с другой стороны. Волоча за собой сетку футбольных ворот, каток выехал на улицу, потом на стоянку, где парковали свои машины учителя, и с той же неуклонностью двинулся к школьным воротам, словно был не стальной машиной, которую приводит в движение мотор, а собакой, взявшей след к своему дому.

Гюнтер видел, как на него надвигаются ворота. Они были притворены, но не заперты. Вот они все выше, все шире. Вдруг каток расшвырнул в стороны обе створки, как будто просто отмахнулся от мух, и поехал дальше через школьный двор, прямо к главному вестибюлю. Вестибюль был стеклянный.

Ребята с футбольного поля бежали за катком. Им ничего не стоило догнать его и даже перегнать, но они боялись, как бы тот сам собой куда-нибудь не свернул, и потому держались осторожно, опасливо, не осмеливаясь приблизиться к чудовищу больше чем на полсотню метров.

В это время школьный завхоз, живший при школе, в квартире неподалеку от главного вестибюля, поливал под своими окнами пожелтевший уже газон. Он услышал скрежет катка, въехавшего на школьный двор, и кинулся было навстречу, но от страха так и застыл со шлангом в руках, не в силах пошевельнуться. Потом он закричал - но кто мог его услышать? Бросив шланг на траву, завхоз медленно двинулся вперед. Ему еще казалось, что это просто какое-то наваждение, на самом деле такого не может быть, ведь дорожному катку совершенно незачем въезжать на школьный двор, заасфальтированный уже несколько лет назад, да еще с невероятным упорством двигаться к главному вестибюлю.

Последнее, что услышал Гюнтер, был звон разбитого стекла. Каток пробил большую стеклянную стену, дождь из стекла, настоящий хрустальный дождь обрушился на Гюнтера сверху. Он скорчился на полу кабины, ища укрытия от падающих осколков. И вот ведь чудо: его даже не поранило, даже не царапнуло кожу! Словно бы откуда-то издалека, он чувствовал, что каток теперь едет через большой зал, подминая или опрокидывая все на своем пути. Затем толчок, мотор взревел, каток задрожал, точно его тряс великан. Потом наступила тишина. Зловещая, невероятная тишина.