На пороге ночи

Вскоре из агентства по недвижимости вышли трос улыбающихся людей. Санди и Миковски на всякий случай велели Менцони идти между ними. На улице в укрытии их поджидали две машины оперативной группы. Пленника доставили в тот же домик, что и Робина, поместив на втором этаже и приковав наручниками к канализационной трубе в ванной комнате. Улыбаться он давно перестал.

– Не нравится мне эта история с детьми, – сказала Санди, оставшись наедине с шефом. – Мы совершили ошибку, с самого начала действовали неправильно. Слова Робина нужно было понимать буквально. Он нисколько не преувеличивал и на самом деле жил в замке, окруженный слугами, где кто-то вдалбливал ему в голову всякие небылицы.

– Невозможно догадаться! – отрезал Миковски. – Слишком похоже на бред. Психбольницы битком набиты такими «английскими королевами» и «римскими папами». Не вини себя.

Санди стиснула зубы, услышав слово «себя». Она прекрасно помнила, что в свое время шеф был наиболее яростным противником «королевской утопии», как он ее называл.

Практически весь день ушел на допрос Менцони и подготовку к предстоящему штурму замка. Миковски не хотел задействовать вертолет для наблюдения за усадьбой, чтобы не спугнуть преступников. Со слов агента по недвижимости, она представляла пустынное поле, огороженное колючей проволокой, в центре которого была густая роща, скрывавшая от посторонних глаз здание. Роща никогда не прореживалась и со временем превратилась в настоящие джунгли.

– Размеры строения невелики, – заметил Миковски, мальчик говорил о замке…

– Большой дом в глазах ребенка легко превращается в замок, – заметила Санди.

– В здании только один выход, высота стены – три метра. Менцони предполагает, что нет ни сигнализации, ни камеры наружного наблюдения, хотя он там не появлялся уже несколько лет. Нельзя ни в коем случае допустить, чтобы похитители забаррикадировались и приготовились к обороне. Не исключено, что они вооружены… Если там дети, то они станут заложниками, и тогда случится непоправимое.

– Вспомнил о трагедии в Вако[12]?

– Именно. Не нравится мне эта история с детьми-иммигрантами, которых никто не видел после работы в усадьбе. У похитителя не было резона отпускать на все четыре стороны свидетелей, которым многое известно. Сама посуди: им некуда податься, они не знают языка – прямой шанс попасть в лапы иммиграционной службы. А там при первом же анкетировании все вылезет наружу. Нет, это слишком опасно. Биллингзли не мог так рисковать. По моему мнению, дети никогда не покидали пределов усадьбы.

Санди напряглась.

– Ты думаешь, он их убивал? – тихо проговорила она.

Миковски кивнул.

Ближе к вечеру Санди еще раз встретилась с Менцони, чтобы побольше узнать о личности преступника. На лице Джеффри было искреннее раскаяние.

– Вот дерьмо, – сокрушался он. – Попробуй догадайся! Тип как тип – ничего подозрительного… Баловал мальчишку, словно будущего президента Соединенных Штатов. На каждый день рождения со всех концов страны свозил для него клоунов, фокусников, дрессировщиков вместе с их питомцами…

– Значит, вы знали, что в усадьбе находится ребенок? – прервала его Санди.

– Знал, – согласился Менцони, – видел пару раз. Мальчишка был просто счастлив, буквально лопался от здоровья и вел себя не как пленник. У меня не могло возникнуть подозрений. Да и остальные дети в этой халупе казались довольными. Представьте этакий «Диснейленд» – игрушки, всякие приспособления, миниатюрный дворец с крепостной стеной, по озеру плавают парусники, а наряженные в костюмы дети отплясывают фарандолу… Вот дерьмо! Нет, это совсем не походило на тюрьму.

Когда стемнело, Санди пришла в отель, где должно было состояться совещание всех членов оперативной группы. В комнате пока никого не было, кроме Миковски, сосредоточенно изучавшего какие-то бумаги.

– Биллингзли нигде не упоминается. Ни единой зацепки. Будь у нас его фотография, я бы обратился к специалистам по деловым кругам. Ведь нужны немалые деньги, чтобы реализовать свой замысел в таком масштабе. По всем расчетам, он должен быть известным человеком, хотя бы на местном уровне.

– Вовсе не обязательно, – возразила Санди. – Может, похититель унаследовал огромное состояние и тихонько проедает его, изнывая от безделья.

– Верно, – подтвердил Миковски. – Отец или дед завещали ему, например, нефтяную скважину где-нибудь в Техасе. Он преспокойно довольствуется дивидендами, доверив специалистам управление бизнесом.