На пороге перерождения (СИ)

Я снова обернулся к двум кинжалам, валяющимся друг рядом с другом. Очередной резкий взгляд на Генри — и я понимаю, что он готов сорваться. Невидимая привязь удерживает его, но это не на долго. Она удерживает нас двоих. Сейчас нельзя ошибиться. Если дернуть слишком рано, можно нарваться на кулак противника, пытающегося перехватить тебя. Если побежать слишком поздно, можно не успеть ни за Генри, ни за оружием.

Чёрт! Что за непредусмотрительность вообще такая? Неужели нельзя было кинуть эти железяки в разные стороны? Грёбаный бугай! Совершенно не умеет устраивать зрелищные бои! Теперь понятно, почему так мало зрителей.

Не дожидаясь реакции Генри, я срываюсь с места и что есть мочи бегу влево. Боковым зрением подмечаю, Генри бежит прямо ко мне. Это, конечно, хорошо, что я предугадал его возможную реакцию, но плохо то, что я не предусмотрел никаких ответных мер. В амии часто используют такую поговорку: «знание — это половина победы». Только вот… что толку от знания, если у тебя нет времени обдумать всё как следует? Вот именно — никакого толку. В таком случае половина победы превращается в половину проигрыша.

Всего несколько метров отделяют меня от Генри. Но, так как противник уступает в манёвренности, ещё меньшее расстояние отделяет меня от спасительного оружия. В рукопашной мне не победить — это точно. И пускай я лучник, но, надеюсь, уж как-нибудь разберусь с местом, в которое нужно воткнуть остриё кинжала. Благо хоть целиться не разучился.

Затормозить нормально не получается. Во-первых, потому что это драгоценные секунды, которые в итоге будут потрачены на бессмысленные действия, вроде — остановится, встать, нагнуться, поднять предмет и только после этого принять боевую стойку, — половину из которых я даже не успею выполнить, так как окажусь откинут назад или вовсе огрет смачным ударом; а во-вторых, потому что сейчас не так важен комфорт и чистота, как спасение собственной шкуры.

Именно поэтому, не добегая до цели пары метров, я чуть ли не рыбкой ныряю вперёд, в надежде на то, что рука не промахнётся и хотя бы один из кинжалов окажется у меня. Полёт кажется таким долгим, что я ещё сто раз успеваю подумать о том, что вот-вот в меня вцепится Генри, который резким рыком уронит на грязный песок арены. Но, слава вечным (ох уж эти грёбаные вечные), я падаю сам, без чьей-либо помощи. Падаю, хватаю первый попавшийся кинжал и резким движением переворачиваюсь на спину. В глазах песок, в рту песок, в ушах песок — всё лицо в песке. Дезориентация высшего уровня. Но при этом руки продолжают делать свою работу.

Резкий выпад в сторону размытой фигуры заставляет ту отшатнуться. Выигранное время даёт возможность сделать несколько переворотов, чтобы откатиться подальше. Откатившись, поднявшись на ноги и наспех протерев один глаз, я не успеваю протереть второй, так как понимаю, что в мою сторону уже на полном ходу несётся вооружённый Генри.

Делаю очередной выпад, как только он добегает. Сволочь! Успевает увернуться снова. Ну-да, ну-да, куда уж мне до него с моим-то уровнем видимости… Ладно, это слишком плохое оправдание для того, чтобы сдохнуть от рук собственного подчинённого.

«Мать твою, ну что за тупое имя?» — это первая мысль, что приходит мне в голову, когда я вижу замахивающегося противника. Имя глупое, но не глупее хозяина. Рывок влево, уворачиваюсь снова, перехватываю кинжал поудобнее, замахиваюсь и бью в ответ. Попадание не стопроцентное, однако сам факт того, что оно есть, не может не радовать. Задеваю руку противника краешком лезвия, но даже этого достаточно для того, чтобы поверить в себя. Как будто, блин, я до этого в себя не верил… Противник же, в свою очередь, черпает силы из злости — теперь, после полученного шрама, он ненавидит меня ещё сильнее.

Счёт 1–0 в мою пользу. Есть ли смысл говорить, что я доволен собой? Нет, в этом нет никакого смысла, так как я даже не ранил его серьёзно!

Отскакиваю назад, пытаясь выиграть время. Собираюсь с силами и мыслями, прикидываю последующие действия врага. Следующим действием должно стать неосознанное желание рвать и метать.