На пороге соблазна (СИ)

Я замялась и попыталась скрыть неловкую паузу очередным глотком колы. Лукашин продолжал наблюдать за мной с нечитаемым выражением лица, и только прищурил глаза, что выдавало его любопытство.

— Это не твое дело, не находишь? — заметила я.

— Это простой вопрос.

— На который ты не получишь ответа.

— Ты не хочешь отвечать или не можешь?

— Не хочу.

— Придется.

Я фыркнула.

— Иначе что? Заставишь?

— Прекрати воспринимать каждое мое слово в штыки, Амели.

— Я общаюсь с тобой так, потому что учла ошибки во время наших прошлых… бесед.

— Например? — живо заинтересовался Ник.

— Например, ты игнорируешь просьбы не лезть туда, куда не следует.

— И именно поэтому я сейчас спрашиваю тебя о чувствах к Диме.

Опустив голову, я принялась разглядывать коробку с картошкой. Лукашин терпеливо ждал, попивая кофе.

Я вздохнула, посмотрела Никите в глаза и тихо произнесла:

— Я бы не стала так долго встречаться с ним, если бы не испытывала никаких чувств.

— Он из богатой семьи, воспитан и, насколько я могу судить, обладает неплохой внешностью. — Короткая пауза, будто мне дали возможность возразить. И следующий аргумент, от которого мурашки рванули врассыпную по всему телу: — А еще Дымыч не задает лишних вопросов.

— И это, конечно же, на твой взгляд, главная причина, почему я с ним?

— Да, — кивнул Лукашин и пояснил: — В этом наше с ним главное отличие. Дима из тех, кто не лезет, как ты выразилась, в душу. Он считает, что если человека что-то не устраивает или у него возникли какие-то проблема — он расскажет сам. Дима из тех, кто уважительно относится к чужим личным границам.

— А ты нет?

— Я… — Никита чуть помолчал, а потом усмехнулся: — Определенно нет.

— Мир твоего партнера должен вращаться исключительно вокруг тебя? — уточнила я.

— Дело не в мире, Резкая. Во-первых, для меня в отношениях очень важно доверие. А как доверять человеку, который держит тебя на расстоянии и явно имеет какие-то секреты?

— Дима не знал о моих секретах, пока ты на них не указал, — обвиняюще ткнула я в него пальцем.

— Ничего я не указывал, — поморщился Лукашин. — Он и без меня начал задаваться вопросами. И поверь, тебе повезло, что это началось спустя год, а не через пару месяцев.

— И это еще одно отличие между вами?

— Угу. — Он откусил от бургера и медленно прожевал, явно с целью потянуть время и поиграть у меня на нервах. — Хотя… Думаю, я бы еще быстрее озадачился тем, что не могу трахнуть любимую девушку.

Я покраснела, судя по прилившему к щекам жару. Сделала жадный глоток колы и подвела итоги:

— Получается, Дима уважительно относится к моим секретам и личным границам, не принуждает к сексу, а еще богат, красив и воспитан. И после этого ты спрашиваешь, почему я с ним в отношениях?

Несмотря на то, что Лукашин оставался серьезным, его глаза смеялись.

— Я спрашивал не о том, почему ты с ним. Меня интересовали твои чувства.

— Я же сказала…

— Резкая, ты талантливо избегаешь прямого ответа, но мы уже выяснили — я не Дима, и все твои уловки… слишком очевидны. Встречаться с парнем можно из соображений выгоды, из-за статусности, от скуки или из чувства вины… благодарности… необходимости?

— Ты гадаешь.

— Пусть так. Я же не телепат, залезть к тебе в голову не могу. Хотя не буду отрицать — у меня есть догадка. И если тебе интересно… Я считаю, что ты не любишь Авдеева.

Я фыркнула, с громким стуком опустив дно стаканчика с колой на стол. Скрестив руки на груди, взглянула на Лукашина исподлобья и напомнила:

— Ты не телепат.

— Для того, чтобы это понять, не нужно обладать какими-то способностями. Разве что… умением анализировать? Фак, да достаточно вспомнить твой любимый камень в мой огород.

— Какой? — вскинула я бровь. Никита поочередно указал пальцем на себя, а затем на меня:

— Стала бы влюбленная девушка целоваться с другим?

У меня сперло дыхание от возмущения.

— Знаешь что! — Я шумно выпустила воздух из легких и подалась вперед, буравя Никиту гневным взглядом. — Это ты меня поцеловал. Трижды!

Лукашин поморщился, но довольную ухмылку с лица не стер.

— Но оттолкнула ты меня только в самый первый раз, Амели. — Не обращая внимания на мое гневное пыхтение, он достал из кармана пачку сигарет и закурил. — Впрочем, ты можешь не страдать от угрызений совести, — он выпустил струю дыма вверх и пояснил: — Дима тебя тоже не любит.

— Это он так сказал или…

— Еще одна догадка, подкрепленная наблюдениями, — перебил он меня. — Ну, и грешен, сужу по себе.

— В каком смысле?

Никита чуть помолчал. Я видела, как он мысленно прикидывает, стоит ли отвечать на мой вопрос. Видимо, желание доказать свою правоту перевесило чашу весов, потому что, сделав еще одну затяжку, он спокойно проговорил:

— Будь ты моей девушкой, Резкая, я бы сделал все, чтобы разобраться в причинах твоей… холодности к мужчинам. Сделал бы так, чтобы ты сама захотела мне обо всем рассказать, — и уже тише, после новой струи дыма, — и захотела меня. Чтобы ты не боялась чувствовать, как тебя хотят, и не боялась того, что следует за… твоими проверками. Или правильнее будет сказать — экспериментами?