На поверхности

Каин был единственным человеком из тех, что я знал, кто мог пробраться мне под кожу и заставить потерять самообладание. Но это работало в обоих направлениях. Мы были близнецами. Мы разделили все важные вехи с момента рождения и, вероятно, так будет до конца наших жизней, учитывая, что мы были чертовски крутыми пловцами с далеко идущими планами. Брат знал меня так же хорошо, как и я его, и поэтому мы отлично знали слабости друг друга.

У меня была склонность к гордости и властности. Каин? У него были проблемы. Не знаю, почему, тогда как мы выросли в одном и том же доме, с одними и теми же источниками стресса, с одними и теми же родителями и условиями воспитания, у меня все было в порядке, а он так сильно страдал. Но я хотел бы избавить его от боли, даже если ее причиной был эгоизм.

Если бы он был нормальным, возможно, он бы сдался. Перестал быть таким гребаным…

Богом.

Ну, так и что?

Ну, так и что, что он Каин?

Вот почему я позволил ему дразнить меня. Иногда было невозможно заставить Каина улыбнуться, а для меня было лучше, когда он находился в хорошем настроении.

Он толкнул меня локтем в бок.

— Перестань ей так улыбаться. Ты выглядишь как настоящий идиот.

Я заставил свой рот оставаться плоским, а лицо превратил в невыразительную маску.

— Я не улыбаюсь, — недоумевающе сказал я.

— Улыбаешься. — Каин закатил глаза. — Перестань на нее пялиться, — потребовал он. — Ты выглядишь придурком.

— Это ты так думаешь, — заметил я.

— Мой долг — держать тебя под контролем, — благочестиво сказал брат, заставив меня фыркнуть.

Боже, избавь меня от его чуши.

— О, вот что это такое? Твой долг? — Я закатил глаза. — Ну, если ты так говоришь.

— Да. — Он снова толкнул меня в бок, а затем, прежде чем я успел сказать хоть слово, зашагал в направлении Теодозии.

Все мое существо всколыхнулось, меня поразила странная вспышка ревности, ревности, возникшей из-за способности Каина говорить с кем угодно, не раскрывая того, на что он похож на самом деле, и я обнаружил, что иду следом за ним.

Было почти неизбежным то, что Каин ей понравится. Что она предпочтет его мне.

Все так делали.

Каин заботился об этом.

Пока Теодозия подплывала к краю дорожки, Каин уселся на край бассейна и опустил в него пальцы ног. Через несколько секунд он заставит ее смеяться и улыбаться.

Не потому, что хотел ее, не потому что искренне интересовался, а потому, что я имел глупость смотреть на нее слишком долго.

Потому что я не скрывал своего внимания.

Блядь. Когда я научусь?

Разозлившись на себя, я стиснул зубы. Каин сделал это с двумя другими девчонками, которые мне нравились, включая Марию, его нынешнюю девушку. Она мне понравилась, я по глупости улыбнулся ей и отправил несколько дурацких сообщений, а через пять дней они начали встречаться.

Желудок скрутило от раздавшегося смеха Теодозии, но я заставил себя не отворачиваться. Если бы я это сделал, то брат бы понял, что достал меня. Он бы знал, что добился своего. Иногда мне было интересно, что я ему такого сделал, что он так меня возненавидел. Тогда, с другими, мне было все равно. Выживать с психопатом, который являлся твоим близнецом и который, казалось, был полон решимости разрушить твое счастье, — по такому не найдешь руководства по самопомощи.

Чертовски досадно.

Я мог бы воспользоваться помощью, но родители мне этого не давали. Мама верила в то дерьмо, которое ей извергал Каин, а папа? Ну, он не был так увлечен болтовней моего близнеца, но был занятым человеком. Одним из тех, кто, как я думал, трахает свою секретаршу.

Естественно, киска его секретарши была куда интереснее, чем невзгоды старшего сына, так что сострадания ко мне с его стороны не было.

До меня донесся еще один взрыв смеха. Только на этот раз он отличался тем, что был неловким. Сдержанным.

Каин мог очаровать кого угодно… Я никогда не слышал такого фальшивого смеха от девушки, на которую он нацелился. Девушки, которую я осмелился найти привлекательной.

Не думаю, что Каин знал, что такое влечение. Конечно, если бы он это знал, то, скорее всего, искал бы собственную киску для своего стояка, а не беспокоился о той, что заставила дергаться мой член. Но ведь психопатов не привлекают те же вещи, что и нормальных людей, не так ли? А Каин, без тени сомнения, был ненормальным.

Никто, кроме меня, не видел этого, но я это знал.

Стремясь понять, что изменило смех Теодозии, я направился к девушке, чьи красота и мастерство в воде привлекли мое внимание. Сейчас? Она была бы в десять раз привлекательнее для меня, если бы поняла, что мой брат осёл.

Подойдя к ним, я встал за Каином, ожидая, пока ее взгляд переместится на меня, нарушителя их разговора. Я ждал обычного приступа хихиканья и банальности: «Боже мой, вас двое!», но этого не произошло.

Когда она посмотрела на меня?

Земля перестала вращаться. Это было похоже на столкновение атомов, на чудо, совершившееся в одно биение сердца…

Я не ожидал такого. Не мог ожидать, потому что, боже мой, как мог кто-то это ожидать, если никогда не чувствовал такого?