На поверхности (ЛП)

Она знала, что ей следовало держаться подальше от Никодимуса, и ее наказанием была жизнь без него, дочь, которую она не могла воспитать, мать, которая умерла без нее, и слишком много лет в тюремной камере.

При этой мысли у меня перехватило горло.

Если бы я не держалась подальше от Адама, что бы могло случиться с ним? Со мной?

Внезапно я осознала, что полностью завладела вниманием Адама, и когда я сосредоточилась на нем, он покачал головой.

— Мы не они, Тея.

Четыре простых слова, но их смысловое наполнение было сложным.

— Нет, не они, — согласилась я. — Но это не значит, что мы не закончим, как они.

— Ты думаешь, что убьешь меня?

Я нахмурилась.

— Уверена, что если бы ты спросил об этом мою маму, она бы никогда не сказала «да». Это не то, что ты думаешь, что когда-нибудь сделаешь, не так ли?

— Мы другие, — упорно возражал он. — Я не цыган. Полагаю, я первый джило в твоей семье?

Я закусила нижнюю губу.

— Так и есть.

По крайней мере, насколько я знала. Я не посвятила десять лет копанию в своем генеалогическом древе, не так ли?

Тем не менее, Адам выглядел торжествующим, его глаза мерцали от удовольствия, и я покраснела, любя это особое выражение его лица, потому что оно напомнило, как он кончил, взорвавшись во мне и подарив каждую частичку себя.

— Вот видишь, мы другие.

Но были ли мы другими достаточно?

Остальная часть полета была тихой, мы расслабились и смотрели телевизор. Ну, расслабился Адам, но я? Я беспокоилась, даже зная, что не смогу избежать этого отпуска.

Я так долго держалась от него подальше. Каждый день разлуки был болезненным.

Я заслужила это.

Не так ли?

Побыть совсем немного вместе, прежде чем мир снова разлучит нас.

Оставшееся на борту время я не могла расслабиться, но мне удалось немного поспать. Когда пришло время приземлиться, Адам мягко разбудил меня, поцеловав в губы, и я, вздохнув, открыл глаза, когда он это сделал.

— Я хочу просыпаться с тобой вот так каждый день.

Боже, я хотела того же самого.

Отрицать это, избегать нас было чертовски больно.

Судорожно вздохнув, я обняла Адама за плечи и притянула к себе.

Поцелуй вышел медленным и сладким, долгим и томным. Меня не волновало, что мой рот, вероятно, имел отвратительный вкус, и его тоже. Мы были в дороге долгое время, и оба имели не самый свежий вид, но это не имело значения, потому что я принадлежала ему, а он мне.

Я все еще дрожала от поцелуя, когда Адам отстранился после того, как стюардесса откашлялась рядом с нами, и мы быстро привели свои сиденья в необходимые для приземления позиции.

Наши пальцы переплелись, когда самолет начал опускаться и, немного погодя, мы приземлились в Австралии.

Час спустя, с багажом в руках, пройдя таможню, мы сделали первый глоток воздуха вне аэропорта.

Он пах дизельным топливом и бензином, ничего особенного, но солнце было теплым несмотря на то, что небо было серым.

Адам вез позади себя чемодан на колесах в то время, как я несла только свою сумочку, пока мы ловили такси.

Это не заняло много времени, и вот мы уже ехали по Золотому Берегу в сторону Бродбич.

Я была в Австралии несколько раз, но никогда в Квинсленде. Вот почему я хотела провести здесь отпуск и почему меня не волновало, что таксист определенно вез нас к месту назначения по более длинному маршруту. Я хотела увидеть все это будучи расслабленной и немного сонной и с Адамом, сидящимрядом со мной. (Прим. перев.: Квинсленд— штат на северо-востоке материковой части Австралии, богат живописными местами природного происхождения, великолепными пейзажами и пляжами; Бродбич — пригород Голд-Коста, второго по величине города Австралии, находящегося в штате Квинсленд).

Атмосфера в Австралии была такой, какой я нигде раньше не встречала. В воздухе витало предвкушение, как будто каждый мужчина, женщина и ребенок пытался понять, как извлечь из своего дня максимум удовольствия. Мы проезжали парки, где люди лежали, растянувшись прямо на траве, и дремали, и столько церквей и храмов, что я решила, что это их Библейский пояс.

Но по мере того, как мы сворачивали в сторону Бродбич, все стало немного более туристическим.(Прим. перев.: Библейский пояс— регион в США— традиционно считается, что это южные штаты — с высоким уровнем религиозности и регулярного посещения культовых сооружений).

Я увидела десятки различных ресторанов, огромные лужайки и фонтаны, но, что было более важным, я увидела океан.

Каким-то образом мы ехали к нему, не видя его ни разу — чертовы шоссе, — но в тот момент, когда он предстал передо мной, я ахнула.

Когда мы вышли из машины и Адам расплачивался за проезд, я сделала глубокий вдох.

Вот этот аромат, которого я так долго ждала.

Воздух был липким от соли. Здесь была другая влажность, и на близком расстоянии я могла слышать рев океана, могла чувствовать его в своих венах, как чувствовала возбуждение, когда находилась рядом с Адамом.

Я стояла на тротуаре, прямо возле здания, в котором мы остановились, и смотрела вниз, в сторону пляжа.

Желание побежать по песку к изрезанной береговой линии было заманчивым. Я ощущала пульсирующий ритм прилива как песню, под которую хотела танцевать.