На повестке дня — Икар

— Понял! К вашему сведению, мистер Свонн, впервые избранные конгрессмены наследуют весьма осведомленную канцелярию, — заметил Кендрик многозначительно. — Моя секретарша, к примеру, в курсе, с кем можно обсудить круг вопросов, входящих в компетенцию госдеповского оперативника и...

— Мистер Кендрик, — оборвал его Свонн, — думается, не совсем корректно употреблять здесь это расхожее словечко, поскольку...

— Уроки, которые я брал у самой жизни, позволяют мне употреблять это слово именно в таком укороченном варианте. Во всяком случае, мне нужен не просто сотрудник Госдепа, занимающийся рутинной текучкой Ближнего и Среднего востока, а, скажем, специалист по юго-западному региону Востока, владеющий свободно литературным арабским и десятком диалектов, а это не кто иной, как вы, мистер Свонн. И вот я беседую с вами.

— Однако! Полагаю, вам пришлось потрудиться...

— Вам тоже, — отозвался Кендрик, покосившись на стопку распечаток на столе у оперативника. — Но так или иначе, вы ведь поняли, что я не просто так, а то бы меня здесь не было.

— Тут вы правы, — согласился Свонн. — А что, вы действительно в состоянии оказать нам помощь?

— Этого я не знаю. Должен был предложить ее, вот и все!

— Ничего себе ответ! Тогда почему должны?

— Разрешите присесть?

— Да, пожалуйста! — Свонн жестом предложил Кендрику сесть в кресло у журнального столика, сам вернулся на свое место за рабочим столом. — Извините, что сразу не предложил, просто я вымотан предельно. Итак, конгрессмен, какие побуждения вынудили вас явиться сюда? Времени для пустопорожних разговоров у нас нет, дорога каждая минута. Не имею ни малейшего представления, насколько важно то, что вы намерены предложить, но, если события в Омане для вас действительно дело первостепенной важности, тогда почему вы так долго к нам собирались?

— Я ничего не знал, вернее, был в полном неведении относительно захвата заложников в Маскате.

— В это трудно поверить! Неужели конгрессмен от девятого округа штата Колорадо проводил каникулы в бенедиктинском монастыре?

— Не совсем так...

— А как у вас обстоят дела с манией величия? Знаете арабский, что в общем-то редкость... Словом, проявить активность в момент, когда мы все стоим на ушах, пожалуй, нелишне, хотя бы ради мелкотравчатых политических амбиций, а?

Кендрик застыл. На лице не дрогнул ни один мускул, но глаза мгновенно поменяли цвет и стали стальными.

— Давайте без оскорбительных намеков, хорошо? — сказал он с расстановкой.

— Давайте! И пожалуйста, смените тон разговора. Убиты одиннадцать наших сограждан. Восемь мужчин и три женщины... Двести тридцать шесть человек вот уже более трех недель ожидают со дня на день казни. Я спрашиваю, действительно ли вы можете помочь, а вы отвечаете мне, что не знаете. Я, заметьте, считаю подобный ответ оскорбительным для сотрудников нашего отдела, которые работают дни и ночи без сна и отдыха. Вы что, желаете в момент национального кризиса поработать у нас консультантом? Полагаете, в девятом округе Колорадо после этого перед вами начнут снимать шляпы?

— Начнут, когда узнают обо всем...

Свонн уставился на Кендрика и замолчал. Он смотрел на него во все глаза, не зная, что подумать. Кендрик, Кендрик... Знакомая фамилия, черт бы его побрал! Свонн взял карандаш и написал в отрывном календаре: «Кендрик»...

— Начнут, когда узнают, говорите? — Он обрел наконец дар речи.

— Мистер Свонн, вы в стрессовой ситуации, и я никоим образом не собираюсь ее усугублять. Если между нами возникла какая-то недоговоренность, давайте ликвидируем ее. Допустим, вы решите, что я могу пригодиться. Предположим, я соглашаюсь... Но, заметьте, я дам согласие только при условии письменной гарантии моей анонимности. Никто не должен знать, что я был здесь. Короче, я никогда не разговаривал ни с вами, ни с каким-либо вашим сотрудником.

Свонн откинулся на спинку стула, потер подбородок.

— А ведь я вас знаю, — тихо произнес он.

— Ошибаетесь! — возразил Кендрик. — Мы с вами не встречались.

— Расскажите что-нибудь о себе, конгрессмен, — попросил Свонн.

— Начну, пожалуй, с событий восьмичасовой давности, поскольку считаю необходимым объяснить, почему я не появился у вас три недели тому назад. Дело в том, что я шел на байдарке-одиночке вниз по реке Колорадо. Это маршрут пятой категории сложности. Представляете, каньоны, водопад Лава-Фоллз и все такое. Целый месяц понадобился, чтобы добраться до штата Аризона, где оборудован базовый лагерь для таких, как я. Там мне и стало известно о захвате террористами нашего посольства в Маскате.

— Получается, целых четыре недели вы жили в отрыве от цивилизованного мира. И часто вы это практикуете?

— Каждый год, — ответил Кендрик. — Это уже стало традицией. И я иду по воде всегда один.

— Интересно! Допускаю, что в течение целого месяца вы способны ни о чем не тревожиться, но вы же политический деятель и у вас есть избиратели!