На повестке дня — Икар

— Экстренное сообщение! Сенсация этого часа, возможно, сенсация десятилетия! — вопил тележурналист, стоящий в толпе людей, которые с вожделением всматривались в камеру. — Последние двенадцать часов весь Вашингтон тщетно пытается разыскать конгрессмена от Колорадо Эвана Кендрика, героя Омана. Больше всего, конечно, опасаются возможной мести со стороны арабов. Нам сообщили, что правительство приказало полиции, больницам и моргам быть наготове. Но всего несколько минут назад его видели на этом самом углу. Конгрессмена опознал некий Казимир Бола… Боле… славски. Откуда вы родом, сэр?

— Джерси-Сити, — ответил человек с диким взглядом и в шляпе Кендрика, — но мои корни — в Варшаве! Святой Божьей Варшаве!

— Значит, вы родились в Польше?

— Не совсем. В Ньюарке.

— Но вы видели конгрессмена Кендрика?

— Безусловно. Он разговаривал с каким-то седовласым мужчиной в двух кварталах отсюда, у автобуса, потом, когда я закричал: «Коммандо Кендрик, это он!» — они побежали! Я знаю! У меня телевизоры в каждой комнате, включая туалет. Я никогда ничего не пропускаю!

— Когда вы говорите «в двух кварталах отсюда», сэр, имеете ли вы в виду угол, находящийся на расстоянии двух с половиной улиц от здания Государственного департамента?

— Точно!

— Мы уверены, — доверительно глядя в камеру, добавил репортер, — что власти проверяют Госдеп на предмет того, мог ли какой-либо человек, подходящий под описание, данное нашим свидетелем, быть участником этого экстраординарного рандеву.

— Я гнался за ними! — вопил свидетель в мешковатых штанах, снимая шляпу Эвана. — У меня его шляпа! Смотрите, собственная шляпа коммандо!

— Но что вы слышали, мистер Болеславски? Там, у автобуса?

— Говорю вам, не всегда все так, как хочется! Невозможно быть слишком предусмотрительным и успеть все заметить, услышать. Прежде чем они убежали, человек с седыми волосами отдал коммандо Кендрику какой-то приказ. Думаю, у него русский акцент, а может быть, еврейский! Комми и евреям нельзя доверять, понимаете, о чем я? Они никогда не заходят в церковь! Они не знают, что такое святая месса…

Передача неожиданно прервалась рекламой, превозносящей достоинства дезодоранта для подмышек.

— Сдаюсь. — Свонн отобрал у Кендрика свой бокал и допил виски. — Теперь я — «крот». Русский еврей из КГБ, который не знает, что такое месса. Хотите сделать для меня что-нибудь еще?

— Нет, потому что я вам верю. Но вы можете кое-что сделать для меня, и это в наших общих интересах. Мне надо выяснить, кто заварил всю эту кашу и почему.

— А если вы и вправду узнаете, — перебил его Свонн, наклонившись к нему, — вы мне расскажете? Это единственное, что меня интересует. Хочу слезть с крючка и насадить на него кого-то другого.

— Вы будете первым, кто об этом узнает.

— Чего вы хотите?

— Список всех, кто был в курсе, что я отправляюсь в Маскат.

— Не список — ограниченный, узкий круг. — Свонн покачал головой, не возражая, но как бы пытаясь объяснить. — Все было бы по-другому, не скажи вы, что вам может понадобиться наша помощь, если вы столкнетесь с чем-то, с чем не сможете справиться. Но мы не могли позволить себе признать вас из-за заложников.

— Насколько узок этот круг?

— Все только на словах, как вы понимаете.

— Понимаю. Насколько узок?

— Неоперативная часть ограничивается этим несгибаемым ничтожеством, Гербертом Деннисоном, занудой этаким, главой аппарата президента; затем — госсекретарь, министр обороны и председатель Объединенного комитета начальников штабов. Я координировал связь между всеми четырьмя. Всех их можете исключить. Эти люди слишком много теряют и ничего не приобретают от вашего разоблачения. — Свонн откинулся назад и нахмурился. — Оперативный участок формировался на базе строгой секретности. Лестер Кроуфорд из Лэнгли. Лес — аналитик ЦРУ по вопросам секретной деятельности в данном районе. На другом конце — начальник базы в Бахрейне, не кто иной, как Грэйсон, Джеймс Грэйсон то есть. Он устроил скандал насчет вашего с Вайнграссом вылета из того места; полагал, что компания совсем спятила… Поняли?

— Не совсем.

— Были еще четыре или пять тамошних арабов, лучшее, что есть у нас и у компании. У них всех была ваша фотография, но они не знали, кто вы такой. Арабы не могли рассказать то, чего не знали. И еще двое. Эти знали, кто вы. Один действовал на месте, другой — здесь, занимался компьютерами в «Огайо-4-0».

— Компьютеры? — переспросил Кендрик. — Что, распечатки?

— Вы были введены в программу только на его компьютере; из центрального процессора вас стерли. Его зовут Джеральд Брюс, и если это он настучал на вас, то я сам сдамся ФБР как еврейский «крот» мистера Болеславски, работающий на Советы. Он смышлен, находчив и управляется с компьютерами, как настоящий волшебник; лучше его не найти. Когда-нибудь Брюс возглавит Консульскую службу, если девушки оставят его в покое на некоторое время, чтобы он смог перевести дух.

— Плейбой?