На повестке дня — Икар

Ардис Монро-Фразье-Пайк-Ванвландерен, в девичестве Ардисольда Воджак, родом из Питтсбурга, штат Пенсильвания, в данное время проживала в шикарном люксе в отеле «Уэстлейк» в Сан-Диего.

Войдя в фойе номера, сплошь из мрамора, она перебросила свою соболиную накидку через спинку стула, обитого тисненым бархатом, и позвала мужа:

— Ау-у, Энди, где ты там? У нас в распоряжении меньше часа. Я не хочу опаздывать к Вепрю, так что поторапливайся, мой милый!

Эндрю Ванвландерен в смокинге вышел из спальни со стаканом в руке:

— А я, как всегда, готов раньше тебя, детка!

— Я тоже буду готова минут через десять, — сказала Ардис, разглядывая в зеркале свое отражение и поправляя изящную прическу каштановых с сединой волос. Ей было около пятидесяти. Среднего роста, худощавая, с пышным бюстом, она выглядела значительно моложе. Ее можно было назвать весьма привлекательной. Обращали на себя внимание большие зеленые глаза. — Почему бы не вызвать машину, милый?

— Машина может подождать, как и Вепрь. Нам надо поговорить.

— Да? — Начальник кадров вице-президента перевела взгляд на мужа. — Звучит серьезно…

— Так оно и есть! Мне звонил твой бывший.

— Который?

— Тот, о котором стоит говорить.

— Он звонил сюда?

— Ну да! Я его видел и сказал…

— Это черт знает что, Энди, это просто глупо! — Ардис спустилась по мраморным ступеням в гостиную, которая была ниже уровня фойе. Сев на стул, обтянутый красным шелком, она резким движением закинула ногу на ногу и посмотрела на мужа в упор. — Со своими бешеными деньгами делай, что твоей душе угодно, но туда, где я, не лезь! Это понятно, дорогой?

— Послушай, Стервоза, если мне потребуется проверенная информация, я ее получу, учитывая, сколько я уже заплатил. Это понятно, дорогая?

— Хорошо, хорошо, остынь, Энди!

— Сама затеяла перепалку и меня же призываешь остыть!

— Прости! — Ардис откинулась на спинку стула, вздохнула и прикрыла глаза. Через пару секунд она поднялась, подошла к журнальному столику, взяла пачку сигарет. — Правда, прости меня. Сегодня был такой трудный день.

— Опять Вепрь? — спросил Ванвландерен, отхлебнув виски.

— Поосторожнее с прозвищами! — хохотнула Ардис. — Не хотелось бы, чтобы наши секьюрити поняли, что и их прослушивают.

— А в чем проблема у Боллингера?

— Опять он в вибре… Хочет железную гарантию, что через полгода, в июле, либо он будет в списках кандидатов на пост президента и вице-президента, либо у него будет десять миллионов на счете в швейцарском банке.

Ванвландерен закашлялся:

— Десять миллионов? — Он с трудом перевел дыхание. — Что он о себе думает, этот комедиант?

— Думает, что он вице-президент Соединенных Штатов, у которого за душой парочка-другая государственных тайн, — ответила Ардис. — Я говорила ему, что только он и подходит нам, но куда там! Думаю, чует, что Лэнгфорд Дженнингс считает его пешкой и совершенно в нем не нуждается.

— Неужели наш телегеничный президент, наш маг и волшебник не любит его?

— Это слишком сильно сказано! Я слышала от Деннисона, Дженнингс просто собирается отправлять его в отставку.

— И он должен уйти. Однако Герберт Деннисон, на мой взгляд, проявляет больше любопытства, чем ему положено, а нам это вовсе ни к чему.

— Забудь на время о Деннисоне, о Боллингере и о всех твоих делах. Скажи, что произошло такого важного, что моему старому бездомному коту пришлось позвонить сюда?

— Не бери в голову! Он звонил из офиса моего вашингтонского адвоката. Мы ведь с ним как-никак на паях владеем фирмой. Не забыла? Однако давай закроем тему Орсона. Дай ему гарантии. Напиши пару фраз, а я подпишу. Цюрих и все такое… Он будет просто счастлив.

— Ты что, сошел с ума? — Ардис покачала головой.

— Вовсе нет. Начнем с того, что он либо будет в списках кандидатов, либо о нем сразу забудут, как это обычно бывает с экс-вице-президентами. Вот и все!

— Мой дорогой, — сказала Ардис с ударением на слове «дорогой». — Ты настоящий гений! Все так просто…

— Жизнь — суровая школа, детка.

— Ну, так что же все-таки сказал мой старый знакомый бездомный котик? Кто охотится за его чувствительной шкуркой?

— Не за его, а за нашей…

— Это одно и то же, не забывай. Именно поэтому я с тобой, любимый. Это ведь он нас познакомил.

— Он хотел поставить нас в известность о том, что кучка самовлюбленных интриганов начинает прорыв в высшие эшелоны власти. В ближайшие три месяца этот великолепный конгрессмен станет главной темой передовиц самых влиятельных газет. Цель — прозондировать почву на предмет его популярности. Наш котик весьма взволнован. Я, признаться, тоже. А те доброжелатели-неудачники знают, что делают, поскольку ситуация может запросто выйти из-под контроля, а наши миллионы, Ардис, могут превратиться в прах в ближайшие пять лет. Я чертовски волнуюсь!

— Нет причины, — произнесла его жена, поднимаясь со стула в полный рост. С минуту она стояла, глядя на Ванвландерена с некоторым изумлением. — Поскольку ты намерен тормознуть десять миллионов, предназначенные Боллингеру, вот что предлагаю я. А не положить ли эту сумму на мой счет? По-моему, в этом есть смысл?

— Я как-то не вижу веских причин для этого.