На практике у врага (СИ)

Лукиан махнул рукой. Из-за его спины вышел невзрачный слуга. В его руках лежала квадратная шкатулка. Он распахнул ее и с поклоном протянул мне. А мастер огненных иллюзий глухо проговорил:

— Прошу принять вас это ожерелье в знак того, что вы меня прощаете.

Я в замешательстве смотрела на подарок. Серебро, голубые топазы. Красивое, но… Мне до ужаса не хотелось ничего принимать от Лукиана. И я имела на это право. Судя по реакции Ару и старика Варго, рыжий допустил серьезную оплошность. Я могла признать подарок неспособным искупить его вину. Но лучше всего было сделать хорошую мину и принять ожерелье. И выбросить, потому что неизвестно, какой магии он накрутил на свой подарок.

Я тяжело вздохнула и медленно подняла руку.

Легкое движение за спиной. Я не оглядывалась, но совершенно точно знала, что Рой Ару стоит сейчас за моей спиной. И точно так же, как и все, ждет моего решения. Голос учителя напоминал шелест. Его могла слышать только я.

— Откажись, — попросил он.

И я решительно захлопнула крышку шкатулки. Присутствующие изумленно ахнули. Лукиан растянул губы в усмешке и медленно проговорил:

— Что ж, раз уж вы не желаете примириться, я готов сойтись с вами в магическом поединке, дабы вы могли смыть обиду кровью…

Он полюбовался замешательством на моем лице и продолжил:

— Таковы законы Центральных Земель. Что там у вас, леди, половина круга?

Он потянулся к медальону на моей шее, и я инстинктивно отпрянула. А мой учитель шагнул вперед и с деланным равнодушием произнес:

— До конца года я отвечаю за леди Суру по закону. Какая жалость. Придется заменить ее на магическом поединке.

Но расстроен он не был. Никто из них не был расстроен. Огненные смотрели друг на друга, и в глазах обоих плескалось предвкушение реванша. Похоже, они успели попортить друг другу немало крови, и теперь нашли официальный повод подраться. И этот повод — я. Кажется, при следующей встрече, Юлиус Ару меня все-таки убьет. Чтобы не сбивала сыночка с пути истинного. Но что я могла сделать?

Я стояла ни жива, ни мертва, пока они договаривались о времени и месте поединка. В память врезалось только одно — через три дня. Через три дня моему кровному врагу предстояло сойтись с мастером огненных иллюзий. Но зачем? Ради чего он идет на такой риск? Меня использовали, чтобы свести старые счеты?

Наконец, Лукиан ушел, и звонок разогнал студентов по классам. Рядом со мной остались только Ару, ректор и… Кай. Кровник смерил парня презрительным взглядом. Но неожиданно миролюбиво приказал:

— Дай ей свои конспекты по законодательству. Пока она еще чего-нибудь не наворотила.

Кай молча кивнул. Ректор повелительно махнул ему рукой:

— Отправляйся на урок.

Я видела, что больше всего тот хотел остаться рядом со мной. Но не выполнить приказ ректора он не мог. Когда Кай исчез за поворотом коридора, ректор повернулся к Ару и спросил:

— Ты что творишь? Юлиус будет в бешенстве. А ему донесут еще до вечера, не сомневайся.

— Переживет, — равнодушно ответил Ару.

— Это очень глупо, Рой, — покачал головой ректор. — И невыгодно для твоего рода.

— Выгодно. И позже отец поймет это.

Больше тот не стал разубеждать учителя и ушел. Мы остались вдвоем. Ару посмотрел мне в глаза и сказал:

— Умница.

И это неожиданно вывело меня из себя. Волнения последних дней, появление Шендана, Лукиан, ночная вылазка… Его отношение ко мне, слова Лиора, сказанные при встрече… С тех, пор, как я появилась в Эйенкадже, каждый встречный желал втянуть меня в свою игру, в интриги местных магических родов. Не думая о том, каково будет мне. Считая, что имеет на это право. И Ару сегодня добавил в мою чашу терпения ту самую каплю, которая ее переполнила.

Я шагнула к учителю и выпалила:

— Умница? Вы меня использовали для того, чтобы свести счеты с Лукианом!

— И…что? — не понял он.

В глазах кровника все еще светилось торжество. Я обвиняюще ткнула пальцем в его грудь и яростно прошипела:

— Я не хочу быть орудием! Я не ваша игрушка! Зачем вы это сделали?

Теперь настал его черед выходить из себя. Ару поймал мое запястье и сжал его.

— Ты бестолковая практикантка и жалкая водница, Суру, — процедил он. — Я же для тебя это делаю. За тебя…

На его лице промелькнуло беспомощное выражение. Но оно быстро сменилось яростью:

— Отправляйся учить законодательство. Может, после этого, никто не будет пользоваться тобой. Вечером расскажешь, что отложилось в твоей голове.

С этими словами он выпустил мою руку и ушел, хлопнув дверью Академии. Я осталась стоять, чувствуя, как алеют щеки.

Зачем я ему это сказала? Он же помог мне… Отвел к Варго, чтобы тот избавил меня от магии Лукиана. И на балу защитил от рыжего. А еще менталист, Шендон, Юлиус Ару, Кай, которого он старательно гонял. Рой Ару — мой кровник, и учителем стал против воли. Это же логично, что он помогает мне только из своей выгоды, разве нет? Но почему тогда так обидно, и при этом так стыдно за свою вспышку?