На правый бой

Тираж этого номера был доставлен в войска вместе с обращением Военного совета специально выделенными для этой цели работниками штаба, политуправления, журналистами в ночь на 16 марта и роздан подразделениям. За несколько часов до начала наступления обращение Военного совета было доведено до всего личного состава на митингах и собраниях, а также путем коллективных читок непосредственно на боевых позициях. Все это вызвало в войсках исключительно высокий политический подъем. На митингах и собраниях воины клялись, что они не пожалеют крови и самой жизни для выполнения поставленной задачи.

Они сдержали свое слово. Воины всех родов войск действовали исключительно слаженно, мужественно, мастерски.

Утро 16 марта выдалось пасмурным, туманным. Видимость на КП фронта была не больше 40–50 метров. По просьбе командармов В. В. Глаголева и Н. Д. Захватаева, перед войсками которых видимость была особенно плохой, и командующего артиллерией М. И. Неделина Ф. И. Толбухин согласился отложить артподготовку на более поздний срок.

Туман рассеялся лишь после полудня, и в 14 пасов 35 минут артиллерия открыла огонь, а ровно через час пошли в наступление стрелковые части 9-й и 4-й гвардейских армий.

Огневой удар на некоторое время парализовал противника, но, оправившись и восстановив управление, гитлеровцы начали оказывать организованное сопротивление. В первые дни войска продвигались медленно. И только после введения в бой 6-й гвардейской танковой армии и других фронтовых резервов ритм наступления несколько ускорился.

Дело в том, что бои шли в горно-лесистой местности, где обороняющиеся находились в более выгодном положении. И все-таки войска нашего фронта в течение сравнительно короткого времени прорвали оборону противника и к 24 марта продвинулись вперед на 70 километров.

Особенно упорные бои развернулись за город Секешфехервар. Немцы за два месяца оккупации превратили его в важнейший опорный пункт. На подступах к городу построили много дотов и дзотов. Во всех каменных домах были оборудованы огневые точки. Советским танкистам и пехотинцам пришлось в ожесточенных уличных боях разгромить крупный вражеский гарнизон, отбивая улицу за улицей, дом за домом.

В Секешфехервар, повторно освобожденный нашими войсками 22 марта, я попал через несколько дней. Город лежал в руинах, на улицах почти никого не было. Правда, те его жители, которые появлялись из подвалов, встречали нас радостно.

На центральной площади у разбитого фонтана я попросил остановить машину. Откуда-то взялся невысокий изможденный старик. Подошел к нам и попросил хлеба, пояснив, что у него детишки голодные. Павел Романович дал полбуханки и пачку галет. Подошли еще женщины, дети. Один местный житель сносно говорил по-словацки. Его было понять легче, и мы узнали, что после оккупации гитлеровцы стали зверствовать как никогда, грабили и убивали всех подряд. У фонтана расстреляли многих из тех, кого заподозрили в сочувствии к Красной Армии и народной власти. Против зверств поднял голос епископ, его заковали в кандалы прямо в костеле и увезли в неизвестном направлении… Сотни и сотни людей пропали без вести.

Многолюдно было в нашей комендатуре. Здесь те, кто связал свою жизнь с новой властью, кто увидел силу Красной Армии, поверил в ее освободительную миссию и высокое благородство. Наши воины быстро находили общий язык с местными жителями. И это радовало.

А между тем бои продолжались. Под Веспремом гитлеровцы бросили в контратаку свыше 100 «тигров» и «пантер». Однако все попытки противника задержать наши наступающие части потерпели неудачу. Решительными и умелыми действиями войска фронта разгромили танковую группу немцев и очистили Венгрию от оккупантов. Это была крупная победа, после которой наступление значительно ускорилось.

За прорыв обороны противника юго-западнее Будапешта 24 марта войска фронта получили благодарность Верховного Главнокомандующего, которая еще более воодушевила воинов на боевые подвиги. Командиры, политработники, знакомя личный состав с приказом в беседах и докладах, призывали к новым боевым свершениям.

В поддержание высокого наступательного духа в войсках вносили свою лепту фронтовая, армейские и дивизионные газеты. В частях и подразделениях оперативно выпускались листки-молнии, которые отличались простотой и лаконичностью. В них кратко сообщалось о подвигах товарищей. Один пожелтевший от времени листок-молния сохранился у меня до сих пор. Не помню уже, как он попал ко мне, из какой части. Вот его текст. Сверху лозунг: «Смерть немецким захватчикам!» Ниже: «Прочти и передай товарищу». Крупно красным карандашом: «Героям нашей части — слава! Гвардии рядовой 2-й роты В. А. Панков гранатой подбил самоходку и уничтожил трех немцев. Будьте такими, как Панков!»