На преступнике – свастика

На амстердамском процессе в числе других свидетелей был допрошен некий Сакс, бывший судья СС в Кракове.

Допрос Сакса подтвердил связи Ментена с верхушкой нацистской Германии. По личному распоряжению Гиммлера было приостановлено расследование по делу о разграблении Ментеном шедевров искусства. Все документы, относящиеся к этому делу, были направлены со специальным курьером СС из Кракова в Берлин. Краковские оккупационные власти на свой запрос по этому поводу получили из Берлина ответ, что они заниматься данным делом больше не должны.

Сакс заявил:

— В 1942 году Ментен был вызван на официальный разговор с обергруппенфюрером СС Крюгером и оберполицайфюрером города Львова. Эсэсовцы установили, что делец от искусства самовольно распечатал квартиру профессора Островского и забрал все ценности. Я допросил Ментена. А через некоторое время Ментен исчез. Полиция безопасности быстро напала на его след, но мне позвонил сам рейхсфюрер Гиммлер и приказал приостановить дело против Ментена.

Сопоставляя показания Сакса с другими материалами расследования, в частности с показаниями Подгородецкого, бывшего шофера Ментена, мы можем теперь с полной уверенностью сделать вывод: Ментен выкрал из квартиры профессора Островского произведения искусства и тайно вывез их в Краков, а потом к себе в Голландию. А прочие хищники, надеявшиеся, что Ментен поделится с ними, остались, как говорится, при пиковом интересе.

Под конец амстердамского судебного процесса все чаще привлекало к себе внимание одно уже упоминавшееся нами кровавое событие — расстрел группы видных львовских ученых, совершенный набранной из состава карательного батальона «Нахтигаль» командой палачей, возглавляемой Оберлендером и заместителем командира батальона Р. Шухевичем. В ночь с 3 на 4 июля 1941 года, то есть в первую же неделю оккупации Львова гитлеровцами, на песчаных Вулецких холмах было расстреляно выше тридцати человек — ученых и членов их семей. Среди расстрелянных был известный профессор Тадеуш Островский.

Амстердамская прокуратура предъявила Питеру Ментену обвинение в ограблении квартиры профессора Островского и некоторых других ученых, расстрелянных тогда же.

Ментен грабил в таких масштабах, что это мародерство прибавило к его обвинению не так уж много; Однако на этом необходимо остановиться подробнее. Почему? Потому что Питер Ментен был в команде Оберлендера — Шенгарта, и не только похищение ценностей, принадлежавших убитому, на совести убийцы.

Ментен вывез из квартиры профессора Островского сперва в Краков, а затем в Голландию картины Корнелиса де Boca, Синьорелли, Хонтхорста и других известных мастеров, а также фарфор и ковры. На собрания профессора Руфа — полотна Нетшера, Тенирса, Каналетто, Броувера. Из коллекции Блюменфельда — бюсты римских цезарей, исполненные с античных подлинников итальянскими скульпторами XVI века и имеющие большую художественную ценность.

Процесс над Ментеном продолжался почти девять месяцев. На одном из заседаний показания давал свидетель Ян Гарбьен, львовский знакомый Ментена еще с довоенного времени.

— Я впервые встретился с Ментеном в 1930 году… Мой отец был известным во Львове гинекологом. Госпожа Ментен была в числе пациенток моего отца. Между нашими семьями завязались приятельские отношения, и Питер Ментен время от времени навещал нас. Одевался он всегда со вкусом, с губ его не сходила улыбка.

Супруга Ментена была красивая женщина. Она очень любила драгоценности и была буквально обвешана ими.

Во Львове поговаривали, что Ментен скупает антикварные вещи и другие ценности, выгодно перепродавая их в Голландии. Он собирал произведения искусства, в частности картины старинных мастеров».

Он владел польским, но немецкий знал лучше. Родители мои говорили с ним по-немецки. Впоследствии мы переехали из Львова в Краков. Там я снова встретился с Ментеном. Помнится, жена его, обратившись как-то за медицинской помощью к отцу, поинтересовалась, как мы живем. Отец не скрыл, что беспокоится за меня, поскольку всем мужчинам в возрасте от шестнадцати до тридцати лет приказано было зарегистрироваться для отправки в Германию. Вскоре я уже работал под началом у Ментена в фирме «Ориза». Тогда я смог убедиться, что деятельность Ментена в фирме была ширмой для его работы на гитлеровцев. В то время он был еще и управляющим еврейскими антикварными лавками Кракова. До оккупации эти лавки принадлежали Штиглицу, Сканцеру, Горовичу и Шмаусу.

Среди близких знакомых Ментена были: жена генерала-губернатора Польши Бригита Франк и жена губернатора Галиции фрау Вертер. Ментен гордился этими связями.

У него было много агентов, и на каждого из них он заводил досье. Досье эти хранились у него в сейфе.

На вилле, в которой жил Ментен, часто устраивались ночные пиршества. На них приходили эсэсовцы, чиновники генерал-губернаторства, офицеры.

За несколько дней до нападения гитлеровской Германии на СССР Ментен пришел в контору фирмы в нетрезвом состоянии. Сказал, что подыскивает управляющего имением, что поедет в Сопот и что война с большевиками начнется в июне.