На прифронтовой станции

Что мог доложить фон Гейм по этому поводу? Еще не так давно он, не задумываясь, изложил бы Крессу свой план. Это было время, когда он по наивности полагал, что цель стратегической разведки состоит лишь в определении людских ресурсов, состояния военной техники и промышленности врага. Этого, может быть, и было бы достаточно для оценки силы любой другой страны, но только не Советского Союза. При оценке же мощи Советской Армии, как убедился фон Гейм на собственном опыте, всякий раз оказывалось, что разведка в чем-то просчитывалась, хотя собранные ею данные не страдали большими погрешностями. Было, следовательно, что-то еще, кроме этих данных, чем определялась мощь такого противника, как Советский Союз. Но разве мог фон Гейм открыто высказать свою точку зрения группенфюреру Крессу, не рискуя поплатиться не только своей должностью, но, может быть, и чем-то еще более существенным?

Группенфюрер Кресс упрямо смотрел на генерала, ожидая ответа, и фон Гейм решился, наконец, высказать некоторые соображения, готовый при первых же признаках недовольства со стороны группенфюрера перестроиться и согласиться с ним во всем.

- Мы давно уже пытаемся завести надежную агентуру на прифронтовых железнодорожных станциях Советского Союза, — начал фон Гейм, внимательно наблюдая за выражением холеного лица группенфюрера. — К счастью, мы имеем теперь таких агентов на двух важных станциях в районе предполагаемых активных действий Советской Армии.

- Надеюсь, что это люди опытные в таком виде разведки? — спросил группенфюрер.

- Вне всяких сомнений, — уверенно подтвердил фон Гейм. — Агент номер тридцать три, например, долгое время служил в России еще до революции на одной из железных дорог стратегического значения. Во время первой мировой войны он аккуратно снабжал нас важными сведениями о военных перевозках и пропускной способности этой дороги. Однако вскоре после революции в России нам пришлось срочно перебросить его в Германию, так как Чека неожиданно напала на его след. У нас он прошел переподготовку в специальной школе полковника Шеффельвейса. Дважды после этого пытались мы снова забросить его в Россию, но нам удалось сделать это только в первые дни войны.

Фон Гейм тяжело перевел дух, прислушиваясь к ноющей боли в желудке, и продолжал:

- Агент номер двадцать семь, обосновавшийся на другом участке железной дороги, менее опытен, чем тридцать третий, но и он прошел специальную подготовку в школе Шеффельвейса. Связь с этими агентами осуществляем мы через агента номер тринадцать, о котором я уже докладывал вам.

- Вот и чудесно! — воскликнул Густав Кресс, хлопнув пухлой ладонью по столу. — Их информация об интенсивности железнодорожных перевозок в сторону фронта раскроет нам все карты русских.

Улыбнувшись, группенфюрер добавил:

- Надо полагать, это очень ловкие ребята, раз удалось им уцелеть до сих пор?

- Да, конечно, — поспешно согласился фон Гейм. — И я могу раскрыть вам секрет их неуязвимости. Дело, видите ли, в том, что до сих пор перед ними ставилась очень узкая задача. Они сообщали нам только те данные, которые получали в порядке, так сказать, выполнения своего служебного долга.

- Уточните, — коротко приказал группенфюрер.

- Ну, вот агент номер тридцать три, например. Он устроился расценщиком конторы паровозного депо и сообщает нам только номера паровозов, проставленные на проходящих через его руки нарядах на ремонт локомотивов. Это дает нам возможность знать численность всего паровозного парка депо. Агенту приказано пока больше ничем не интересоваться, чтобы не вызывать у советской контрразведки ни малейших подозрений.

Сделав короткую паузу, фон Гейм продолжал уже менее уверенно:

- Однако мне кажется, что этот метод, хороший с точки зрения маскировки агента, имеет и свои недостатки. Я бы назвал его пассивным методом в том смысле, что он дает ограниченные, формальные сведения о противнике.

- А вы считаете это недостаточным? — слегка прищурив маленькие, ставшие вдруг какими-то колючими глазки, спросил группенфюрер.

- В какой-то мере, видите ли... — начал было фон Гейм, но Кресс решительно перебил его:

- Нет, нет, генерал! Метод этот - лучший из возможных. Вы, что же, хотите разве, чтобы ваши великолепно законспирированные агенты занимались еще и прощупыванием настроений русских рабочих или, может быть, даже пропагандой в нашу пользу? Да ведь стоит им только задать один неосторожный вопрос, как их тотчас же разоблачат. Мой вам совет, генерал, — продолжал Кресс, заметно повышая голос: — не мудрите, не ищите лучших методов. Этот вполне нас устраивает. Он объективен, так как дает только точные статистические данные, которые позволят нам сделать безошибочный вывод.

Группенфюрер говорил теперь жестко, отрывисто, и фон Гейм понял, что он обязан выполнить его «совет» как строжайшее предписание.

- Слушаюсь, господин группенфюрер, — покорно произнес он.