На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев

— А им идея понравилась. Когда вы уже смывались, они то же самое через динамики врубили. Ну и «Ангела». А потом, когда уже заканчивали, «Полет Валькирий» Вагнера. Кто-то из них «Апокалипсис сегодня» больно любит. Ледников, когда узнал, сначала наорал, а потом вдруг как начнет ржать. — Долговязый лейтенант размахивал руками, словно пытался изобразить мельницу. — Он потом еще сказал, что подумает о том, чтобы сделать подобное «психологическое воздействие» постоянным.

— Капитан Антонов? — На пороге появился Кормильцев.

— Так точно.

— Завтра вы поедете в Москву с генералом Ледниковым.

— Так точно. Разрешите вопрос? — Владимир весьма удивился этому известию.

— Давай уже, герой.

— А почему? В смысле, чего мне в Москве делать?

— Товарищ Сталин генерала Ледникова награждать будет. Лично. Ну и тебя заодно. Точнее, награждать будет Калинин, а Сталин при сем будет присутствовать. Так что готовься. Сейчас врач придет, тебя выписывать. Удачно съездить, капитан.

14 июля 1941 года.

24-й танковый корпус был полностью уничтожен. Подходящие из глубины советской территории войска и полная невозможность прорыва к своим не оставили немцам иного выбора, кроме как сдаться.

Остатки 47-го танкового корпуса еще сопротивлялись, но это была уже агония.

10-я танковая дивизия, потеряв более семидесяти процентов личного состава, процентов шестьдесят техники и практически всю артиллерию, была вынуждена оставить Кобрин.

2-я танковая группа перестала существовать.

На Восточном фронте перед вермахтом явственно замаячила катастрофа.

14 июля 1941 года. Брест.

Николай Балаков уже двадцать три дня сражался в Бресте, с первого дня осаждаемого ордами немецких солдат. Несмотря на тяжелейшие потери, понесенные вермахтом в первые же дни войны, атаки на советскую крепость не прекращались ни на секунду.

Николай первое время надеялся на скорую помощь советских войск, но ее все не было и не было. Через неделю он продолжал сражаться уже просто из упрямства, чтобы утянуть побольше немцев за собой. Слышимая очень часто далекая канонада поддерживала в нем надежду, что раньше или позже Красная Армия перемелет фашистские полчища.

Пару дней назад он вдруг понял, что канонада звучит уже не так и далеко. А потом она вдруг стала постоянно приближаться. У Николая неожиданно появилась надежда, что он выживет. Но когда он увидел советские войска, сил у него хватило, лишь чтобы прошептать:

— Наши! — После чего он сполз по грязной стене и заплакал.

Вечером в Москве был дан первый салют.