На прозрачной планете

Но машина не способна была мастерить и придумывать. Она действовала по программе… в пределах своих возможностей.

Рывок… Муть… Без изменения.

Рывок… 1648 метров.

Светится все то же роковое число — предел, до которого дошла машина. Вызвать водолазов на помощь? Нет, водолазы не спускаются так глубоко.

— Алексей Дмитриевич, как же быть?

Ходоров разводит руками:

— На плавучей базе имеется электромагнитный кран. Пошлем радиограмму. Пожалуй, ничего другого не остается.

Что же это получается? Значит, путешествию конец? Вопросы поставлены, ответа не будет. Словно кинолента с оторванным концом. Попробуй, угадай развязку. В лучшем случае после долгих поисков кран извлечет машину. А до той поры…

Рывок. Перья растут сверху вниз.

Снова рывок. Ил застилает экран.

И вдруг перья перепрыгнули с потолка на пол, воткнулись стеблями в дно.

Ура! Машина перевернулась сама. Раскачала подводный карниз, он обломился. Машина плывет снова… вниз гусеницами, как и полагается.

17

Где океан глубже всего?

Наверное, в самом центре, вдали от берегов, думаете вы.

Не угадали, как раз наоборот. Глубочайшие впадины находятся возле суши, у прибрежных гор, у островных дуг.

Посмотрите на карту. Вот голубой простор Тихого океана. Мелкие места белесые; чем глубже, тем гуще синева. Где же самое синее? По краям. Как будто кто-то синим карандашом подчеркивал берега. Узкие удлиненные впадины вытягиваются вдоль Америки, Алеутских и Курильских островов, вдоль Японии, Рю-Кю, Филиппин. Еще одна синяя ветвь, отходя от Японии, очерчивает острова Бонин, Тонга, Кермадек. Эти подводные ущелья километра на три врезаются в дно океана. Здесь рекордные глубины — восемь, девять, десять, одиннадцать с лишним километров.

Океан подобен гигантскому каменному бассейну с каменными же бортами. Но дно к бортам пригнано неплотно. По обводу — щели, заполненные водой.

Бездна недоуменных вопросов связана с этими щелями. Одни ученые говорят, что это вмятины, впячивание земной коры. Другие утверждают, что здесь проходит граница между двумя массивами — материком, который сложен более легкими, богатыми алюминием породами, и океанским ложем, состоящим из тяжелых пород, насыщенных магнием. Самые разрушительные, самые глубокие землетрясения тоже рождаются здесь. Здесь же находятся две трети вулканов нашей планеты. Только вулканы почему-то выстроились в стороне, не у самой впадины, а на расстоянии двухсот километров от нее.

Почему же на самом глубоком, всемирном, разломе вулканов нет, а на соседнем, второстепенном, они уселись целой шеренгой? И почему возник этот разлом? И как образуются здесь горы, не все ли хребты на Земле возникли возле исчезнувших впадин? И всегда ли здесь был океан или когда-нибудь была и суша? А если всегда был океан, какие породы лежат на его дне, чем они отличаются от наземных?

Такие вопросы стоят перед наукой. Попав сюда, на Курильские острова, я размышлял о том же. Обычная геологическая логика: «Вижу уступ. Как он возник, в каких условиях? Какие минералы образуются в подобных условиях? Какие стоит искать тут?»

Припомним прежде всего окрестности. Хребет Витязя — продолжение Малой Курильской гряды. Малая гряда — продолжение японского острова Хоккайдо. На восточной половине острова — третичные и Меловые породы с нефтью, горючими газами и битуминизированными углями. Спускаясь с хребта Витязя, мы его видим как бы в разрезе. Можем встретить, как на Хоккайдо, прослойки угля. Нефть, конечно, в воде не сохранилась, вытекла. Но мог остаться асфальтит — продукт окисления нефти.

И увидев черную поблескивающую жилку, я сказал Сысоеву:

— Асфальтит! Запишите!

Сысоев принадлежал к другой школе геологов. Он уважал точность, наблюдал, запрещая себе думать, ничего не загадывал, не искал, не ожидал найти. Увидев черную жилу, он хотел записать: «Темная жила толщиной около полуметра, — возможно вулканического происхождения».

А я уже пришел к выводу, что вулканических жил и вообще-то не должно быть.

Все утро я думал о вчерашних пробах грунта. Хребет Витязя оказался плоским. Почему? Раньше предполагалось, что все породы, между, островами и впадиной смяты в складки, как скатерть, сдвинутая локтем, смяты, потому что дно Тихого океана со страшной силой давит на Азию. И вдруг перед нами не складка, а плита. А если тихоокеанское дно давит на плиту, что получится? Плита не сомнется, но выгнется, на некотором расстоянии от шва получится горб. Похоже на истину: в самом деле, вдоль шва тянется возвышенность — курильская дуга; Но по законам сопротивления материалов на выгнутом горбе возникает растяжение. Камень плохо работает на растяжение — он трескается. Трещины тоже налицо — это второстепенные разломы, на которых сидят, как волдыри, вулканы. В зоне растяжения давление пониженное. При пониженном давлении образуется жидкая лава. Через трещины она может выйти наружу. Опять совпадает.

Но чем дальше от берега, чем ближе к впадине, тем меньше растяжение, меньше, следовательно, вулканизм. В самой впадине — зона наибольшего сжатия. Глубинных пород там не встретишь. Вероятнее обычные осадочные породы.