На прозрачной планете (илл. В. Колтунова)

Однако был в Москве человек, которого взволновали события под землей. Это был делегат партийной конференции Иван Гаврилович Яковлев. «Вот как, землетрясение!- подумал он.- А когда я уезжал из Петропавловска, ничего не было известно. Какой это А. Грибов? Наверно, наш, камчатский. Надо будет съездить к нему, разузнать подробнее. Вечернее заседание в шесть вечера. Пожалуй, я успею…»

2

Предсказание землетрясений! Самое слово «предсказание» кажется каким-то таинственным. Подумать только, что в трезвой деловой Москве среди слесарей, шоферов, бухгалтеров, ткачих, артистов, физиков, инженеров есть еще и предсказатели! Эти загадочные люди, как и все другие, едут в метро на работу, чтобы от девяти до четырех, с перерывом на обед, предсказывать будущие бедствия.

Узнав адрес в киоске справочного бюро, Яковлев без труда разыскал на улице Павлика Морозова трехэтажное здание со стеклянными стенами.

— На второй этаж, пожалуйста, на антресоли,- сказал вахтер.- Только сейчас обеденный перерыв.

На втором этаже Яковлев попал в широкий коридор, где на дверях висели будничные таблички: «Бухгалтерия», «Отдел кадров», «АХО». В конце коридора был буфет, оттуда разносился запах пирожков и солянки. На стене висели приказы, отпечатанные на папиросной бумаге, и объявления. Пришли три девушки, прикрепили кнопками ярко раскрашенную стенгазету «За точные предсказания!», вслух начали читать последний отдел «Кому что снится»:

«Алешину — что он предсказал небывалое землетрясение в районе Зоопарка.

Балабановой — что она чемпион по всем видам спорта.

Грибову- что у дальневосточной группы документация лучше, чем у балтийцев…»

— Досталось Грибову,- заметил Яковлев.

И одна из девушек возразила с обидой:

— Нашли кого ставить нам в пример- балтийцев! У них покой и тишина, подземный сон. Сделали документацию, положили в архив, проверяй раз в полгода. А у нас каждый месяц подвижки и все прежние цифры насмарку.

Звонрк оповестил о конце перерыва. Захлопали двери, и коридор опустел. Яковлев увидел лестницу, поднялся по ней и вышел на антресоли. Узенький балкончик окружал громадный светлый зал, где стояло множество столов.

Все помещение было наполнено деловым шумом. Шуршали листы, стрекотали аппараты, раздавались выкрики: «Кому Камчатку?», «Кому Закавказье?», «Сюда, сюда!», «Девочки, кто взял мои карандаши?», «Товарищ начальник, можно вас на минутку?»

Яковлев любил разбираться в незнакомых делах. Он задержался на антресолях, с интересом наблюдая деловую суету.

— Иван Гаврилович, ты ли это? Здравствуй, здравствуй!- сдержанно улыбаясь, Грибов дважды пожал руку гостю. В этом выразилось его особое удовольствие.

— Я так и думал, что это наш А. Грибов- камчатский. Так объясняй, А. Грибов, какую ты беду нам предсказываешь?

— Иван Гаврилович,- как там на Камчатке? Какой километр идет? На стройке давно был?

Трижды Яковлев заговаривал о землетрясении, а Грибов все выспрашивал о Горелой сопке: как там строители, и как геологи, и что соорудили, и что нашли, и кто из знакомых попадался на глаза… Тася не попадалась ли?

— А зачем нас покинул? — упрекнул Яковлев.- Столько воевал за проект, а как начали стройку, остыл. Я и то удивлялся: наш Грибов- камчатский, но изменил, не наш стал.

Грибов помрачнел:

— Да, вынашивал идею, да, воевал за проект и все-таки ушел. И не сразу понял, что надо уйти. Ничего не поделаешь, Иван Гаврилович. В наши дни всякое дело передается по эстафете. Только художник задумывает картину и сам же пишет ее. В производстве так не бывает. Я геолог и был нужен, пока шли изыскания, а сейчас работа строительная. В Гипровулкане инженеры спорят — применять ли шахтный бур или проходческий комбайн, где строить бетонный завод, откуда везти трубы. Конечно, я автор замысла, меня уважают; со мной считаются, спрашивают мое мнение. Но я молчу. Нет у меня своего мнения о комбайне и бетонных заводах. Теперь спрашивают все реже. Я не обижаюсь. Конечно, я могу изучить инженерное дело. Но если я- квалифицированный геолог, зачем переучиваться на строителя? Прав я или нет?

— Похоже, что прав.

— И вот два года назад,- продолжал Грибов,- меня пригласил професор Дмитриевский.Ему поручили возглавить Службу подземной погоды.Дело необычное, сложное, ответственное и новое. И я подумал: зачем я буду консультантом при своем собственном проекте, почетным членом Совета за прежние заслуги. Уж если я зачинатель, так и следует мне быть зачинателем. Подумал… и пошел к Дмитриевскому. Начинали с малого: была опытная партия- два геолога, два коллектора, в Крыму по горам лазили. А сейчас уже целое предприятие, завод предсказаний в несколько цехов.

— Вот я и гляжу на цех с антресолей,- заметил Яковлев.- Стараюсь разобраться. Подожди, не подсказывай. Сам пойму.

3