На пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история

За 10 лет серьезных изменений не произошло. У японцев было 4 дока(2 для крупных судов, 1 для миноносцев и 1 небольшой плавучий — на 100 тонн){1216}. Единственным местом на русском Дальнем Востоке, где можно было провести сложный ремонт крупных судов, был Владивосток. Здесь имелся док им. Цесаревича Николая, который мог принимать эскадренные броненосцы и броненосные крейсера{1217}. Там же имелись и кадры для ремонтных работ — портовые роты, около 700 русских рабочих. В Порт-Артуре был док для кораблей водоизмещением не свыше 6000 тонн, и еще 2 дока для судов до 1500 тонн было построено в Дальнем. 1 док для крупных судов строился во Владивостоке и 1 в Порт-Артуре, но завершение строительства планировалось на 1906 год{1218}. Ввести броненосцы и крейсера в Порт-Артуре в док было невозможно — он был слишком мал и узок. Таким образом, ремонтной базы для эскадры в ее главной базе не было{1219}. Этим, кстати, объясняется и пребывание группы броненосных крейсеров во Владивостоке — так было легче и дешевле обеспечивать их текущий ремонт. Соображения экономии привели к рассредоточению сил{1220}.

В русских морских крепостях на Дальнем Востоке не было патронных и литейных снарядных заводов, местный уголь в Приморье считался негодным для судов, запас пополнялся морским подвозом, в случае войны расход мог быть компенсирован только железнодорожными перевозками{1221}. Проблема готовности к войне, к отражению первого удара приобретала в этих условиях особую важность для России. Адмирал Алексеев считал необходимым, в случае разрыва дипломатических отношений, немедленно перейти к военным действиям на море и не допустить высадки крупных сил японской армии на континенте{1222}. 15–18(28-31) сентября 1903 г. Тихоокеанская эскадра провела маневры по отражению японского десанта на Ляодунский полуостров. Слабо подготовленные и небрежно проведенные, они, тем не менее, выявили значительные недостатки русской обороны{1223}.

Вице-адмирал С. О. Макаров, находясь в Кронштадте, ясно видел ближайшую перспективу развития событий. 22 января 1904 г. он писал генерал-адмиралу Великому Князю Алексею Александровичу, убеждая его ускорить посылку на Дальний Восток комплект бронебойных колпачков для снарядов морской артиллерии: «Война с Японией неизбежна, и разрыв, вероятно, последует на этих днях. Флот наш стоит наготове во Владивостоке и Порт-Артуре, и предстоят жаркие битвы с неприятелем, которые и будут иметь решающее значение на исход этой крайне тяжелой для России войны. Все, что может усилить наш флот и его наступательные и оборонительные средства, должно быть применено к делу, чтобы обеспечить успех, который так нужен для России и для получения которого уже принесено столько материальных средств»{1224} Ситуация была еще хуже. На Тихоокеанской эскадре полным был лишь один комплект боеприпасов, тот, который держали на кораблях. Второй комплект был неполным — не хватало 50 % к орудиям 12-ти и 10-ти дюймового калибра, 60 % для 6-ти дюймового и 100 % для 75-мм. Перед войной были отправлены 4 парохода с боеприпасами, но 1 был перехвачен японцами, 1 вынужден вернуться, и только 2 дошли до Порт-Артура{1225}.

Макаров оставался верным себе. Он разительно не походил на других адмиралов русского флота, которые в совершенстве овладели искусством беспрекословно передавать распоряжения вышестоящих инстанций{1226}. «Отличительной чертой его характера (которой я восхищался), — вспоминал его адъютант, — являлась вражда ко всякой рутине и, положительно, ненависть к излюбленному канцелярскому приему — «гнать зайца дальше» — то есть во избежание ответственности за решение вопроса сделать на бумаге (хотя бы наисрочной) соответственную надпись и послать куда-нибудь в другое место «на заключение или «для справки»«{1227}. Эта неистребимая черта русской бюрократии была абсолютно чужда флотоводцу. «Не понимаю, — часто повторял он перед войной, — как у нас могут спокойно спать — надвигается для России гроза серьезной опасности»{1228}. Не удивительно, что у Макарова было так много недоброжелателей в Адмиралтействе, как не удивительно и то, что проблемы с финансированием строительства главной русской морской крепости на Дальнем Востоке продолжали сказываться вплоть до начала войны. Эшелон с минным имуществом был отправлен в Порт-Артур из Петербурга 24 января(6 февраля) 1904 г. всего за несколько дней до начала японской атаки{1229}.

Глава 16. Начало войны