На пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история

8(20) апреля 1895 г. условия Симоносекского мира стали известны в Петербурге, а 11(23) апреля 1895 г. Россия, Германия и Франция по предложению русского МИДа организовали совместное дипломатическое выступление в Токио с целью пересмотра условий мира. Посланники этих стран заявили о том, что их правительства рекомендуют Японии отказаться от Ляодунского полуострова{477}. Наиболее жестко действовал представитель Германии, в отличие от своих французского и русского коллег он угрожал Токио войной{478}. Вмешательство трех ведущих европейских государств застало японский МИД врасплох и буквально шокировало Токио{479}. Особенно неожиданным было присоединение Берлина к действиям Парижа и Петербурга. «Я не знаю, чем объяснить участие Германии. – Говорил один из опытнейших японских дипломатов – посол в Париже. – Я могу только предположить, что причиной этого является временное помешательство кайзера»{480}. На самом деле Вильгельм II был был абсолютно здоров, и более того – трезв в своих расчетах. Он надеялся, что вслед за пересмотром Симоносекского договора Россия захватит порт в Корее, вслед за чем немцы займут Вейхайвей. «Примеру всегда легче потом последовать». – Писал он 31 августа 1895 г. канцлеру принцу Х. Гогенлоэ{481}.

Положение Японии исключало возможность сопротивления с шансом на успех. Три европейские державы имели в тихоокеанских водах 53 судна против 69 японских (меньшей мощности). На момент заключения мира с Китаем Япония имела 26 миноносцев и 43 более крупных корабля, из них 10 – трофейных китайских, в том числе и 1 башенный броненосец(«Чин-Иен», германской постройки, спущен на воду в 1882 г., не был готов к использованию по причине повреждений, полученных в битве на Ялу). До этого таких мощных судов в составе японского флота не было, заказанные в Англии 2 мощных эскадренных броненосца – «Фудзи» и «Яшима»(типа «Роял Соверин», один из наиболее удачных проектов того времени) – еще не были готовы. Среди других трофеев были и 2 стальных крейсера, 6 стальных и 1 деревянная канонерская лодка{482}. Договоренности о совместных с французами и немцами действиях не было{483}, но даже без учета германских и французских судов наличие в русской эскадре современного эскадренного броненосца и трех броненосных крейсеров превращало ее в серьезную угрозу для японского флота{484}. Впрочем, положение русской эскадры было не идеальным – ее корабли были рассредоточены по японским портам, боеприпасов не хватало, а в Нагасаки хранился месячный неприкосновенный запас для русских кораблей{485}.

«До последней японо-китайской войны, – отмечал через год после этих событий С. О. Макаров, – предполагалось, что наш флот назначается главным образом для действия против Англии. События 1894–1895 гг. открыли нам другого врага, более опасного на Востоке, чем Англия»{486}. 21 апреля(3 мая), ввиду возможности разрыва дипломатических отношений с Японией, русские корабли(1 эскадренный броненосец, 3 крейсера, 4 канонерские лодки и миноносец) покинули пункты своей стоянки – Нагасаки, Иокогаму и Кобе – и ушли к берегам Китая. Через два дня они прибыли в Чифу, где простояли до окончания кризиса{487}. Это были тревожные дни. 25 апреля эскадра получила приказ привести суда в полную боевую готовность{488}. Положение было сложным – никаких планов действий против Японии не существовало, планы армии командованию флота были неизвестны{489}. Для обороны Владивостока, например, имелось 5 линейных батальонов, 3 роты крепостной артиллерии, минная рота и сотня уссурийских казаков{490}. Порт по-прежнему замерзал зимой на несколько месяцев, и поэтому в 1892 г. из Кронштадта сюда был переведен ледокольный пароход «Силач»{491}. Вскоре оказалось, что этот ледокол слишком слаб для местного льда. Прокладывать канал во льду пришлось с помощью нижних чинов, подпиливавших лед для «Силача»{492}. В 1896 г. специально для Владивостока в Дании был заказан более мощный ледокол «Надежный»{493}. На побережье Южно-Уссурийского края было выделено два линеных батальона, сотня казков и горная полубатарея, Сахалин поручался местным командам и ополчению, устье Амура было практически беззащитно{494}.