На пути к победе

Применение танковых и механизированных соединений и частей против населённого пункта, в том числе и городов, несмотря на нежелательность сковывать их подвижность в этих боях, как показал большой опыт Отечественной войны, очень часто становится неизбежным. Поэтому надо этому виду боя хорошо учить наши танковые и механизированные войска»[173].

Любой нормально мыслящий человек буквально со всем сказанным Рыбалко согласится, за исключением одного. Никакой важностью операции и уж тем более ее решительными результатами не оправдывается приведшее к столь гигантским потерям в личном составе (ведь как минимум погибло две тысячи танкистов!) и технике введение танковых армад в такой громадный город, если изначально были очевидны как сковывание ценнейших их качеств, так и повышенная уязвимость танков на городских улицах. Но особенно потому, что к началу Берлинской операции уже имелся большой опыт использования танковых частей против населенных пунктов и городов, а, следовательно, имелся и кровавый опыт применения противником фаустпатронов.Проще говоря, исходя из этого, вовсе не трудно было сообразить, что для использования танков в уличных боях втаком громадном городе, как Берлин, необходима дополнительная защита танков — в виде экранировки. Но как раз этого-то и не было сделано заблаговременно, лишь в ходе боев, по признанию Конева, до этого додумались. Да и то, судя по всему, мера-то была половинчатая. Дело в том, что, столкнувшись с массовым применением противником фаустпатронов для борьбы с советскими танками в боях на улицах Берлина, советским командованием в качестве основного принципа борьбы с фаустниками был применен принцип вывода танков и САУ во второй эшелон. То есть танки шли за пехотой на расстоянии 30–40 м, подавляя и уничтожая огневые точки противника. Кроме того, в ряде частей и соединений наших войск «борьба с вражескими гранатометчиками „Фауст“ велась специально назначенными (2–3 на стрелковый батальон) отличными стрелками или снайперами, а также командами, вооружёнными трофейными гранатометами „Фауст“. В некоторых соединениях гранатометами „Фауст“ были вооружены целые подразделения» [174].

Но если враз додумались до этих простейших методов борьбы, то почему же экранировку-то заранее не сделали?! Ведь все же было в руках командующих, которым все было известно. А ведь как было бы здорово, если была бы экранировка плюс только что перечисленные методы борьбы с фаустниками?! Глядишь, и обошлись бы тогда потерей не 800 с лишним танков, а, позволю себе такое предположение, — максимум 80–100 танков.

Приводя вкратце основные параметры нелегкой, а, может быть, даже и нелицеприятной для кое-кого Подлинной Правды о случившемся танковом побоище в ходе Берлинской операции, хотелось бы особое внимание вновь обратить на главный движущий мотив такого пренебрежения к солдатским жизням, породивший спустя десятилетия целый миф. Это всецело захватившая наших полководцев в свой цепкий плен завистливая гонка наперегонки за овладение первым Берлином, вплоть до того, что командующие двух основных фронтов, осуществлявших Берлинскую операцию, рассматривали войска друг друга чуть ли не как войска противника!Выше на конкретных архивных документах это было показано. И кто в такой гонке, призом в которой было занесение золотыми буквами своих имен на скрижали Истории, будет думать о простом солдате или танкисте?! Победителей-то не судят!