На пути к социализму. Хозяйственное строительство Советской республики

Здесь несколько довольно занозистых вопросов поставил тов. Худяков. Я не совсем понимаю их смысл, но попытаюсь по мере сил на них ответить. Он спрашивает, что понимать под словами: «хирургическое вмешательство государства или партии», – он спрашивает, что это значит? Хирургическое вмешательство государства бывает нескольких родов. Один пример – уничтожение анархистов в Москве, когда это вмешательство было очень энергичное и вполне хирургическое и довольно счастливо удавшееся: больной не выздоровел, но Москва выздоровела. Сейчас на Украине производится хирургическое вмешательство государства по отношению к махновцам,[217] которые воспользовались подходом Врангеля, для того чтоб ударить в тыл Советской власти. Надеюсь, что это хирургическое вмешательство также пройдет с полным успехом. В таких условиях, как на Украине, создать производственную демократию нет никакой возможности. Элементов расшатанных очень много, и там хирургическое вмешательство государства с ланцетом в руках должно быть доведено до конца. Я надеюсь, что мы теперь, покончив с фронтами, очистим Украину от этой дряни. Но когда я говорил о хирургическом вмешательстве государства внутри союза, то я разумел другое. Если работник не соответствует по своим склонностям работе, если он не дает себе отчета в хозяйственных задачах союза, то, разумеется, партия имеет право сказать, что у тебя есть такие-то качества, которые ты проявлял и будешь проявлять, но ты не улавливаешь основной задачи настоящего периода, и я тебя перевожу на другую работу. Вот в таком смысле я говорил о хирургии применительно к союзу.

Еще поставлен вопрос о том, как до сих пор производилось назначение на различные посты: практиковалась ли система коллективного суждения о назначении или назначение производилось единолично.

Система назначения, которая производилась до сего времени в нашем ведомстве и при содействии нашего союза, производилась далеко не совершенно. Здесь необходимы большие реформы именно в сторону более правильной оценки и аттестации назначаемых. Тов. Худяков спрашивает, не играли ли при назначении громадную роль родство и знакомство. Я не знаю, о каких случаях говорит товарищ, но допускаю, что играют роль и эти элементы, и допускаю даже, что в одном случае это действительно было по грибоедовскому «как не порадеть родному человечку»,[218] – а в другом случае это было потому, что брали знакомого человека, который близко стоял. Назначение есть труднейшая задача. Иногда надо буквально из пальца высасывать работника на какой-нибудь ответственный пост, и тут уже приходится брать из тех, кто стоит близко, кого знаешь, хотя, может быть, и даже наверно, на этот пост где-нибудь имеются десятки более подходящих работников.

15 декабря, как напомнил тов. Емшанов,[219] начнется работа аттестационных комиссий. И разумеется, нужно наладить аттестацию так, чтобы следили за работой работников и Цекпрофсож, и Цектран, и коллективы. Разумеется, тут будет большой шаг вперед при такой коллективной оценке, потому что при этом учится и тот, который оценивает, и вырабатывает себе определенный хозяйственный взгляд. Эта задача не так проста, в чем тов. Худяков, по-видимому, не вполне убежден. Но к этому мы только идем.

Тов. Худяков спрашивает о том, какие могут быть взаимоотношения между производством и производителем, какое право производства над производителем и производителя над производством. Это все вопросы, которые может задать либо профессор государственного права, либо анархист. Их не всегда можно отличить друг от друга. С точки зрения материалистической, коммунистической, на которой я стою, в этом отношении между производством и производителем, т.-е. между человеком и работой, которую он выполняет, отношение это не делается, так сказать, отвлеченным принципом, а делается состоянием самого производства. Сейчас мы можем сказать, что не мы владеем производством, а производство владеет нами и выжимает из нас душу. Рабочий класс вынужден сознать, что он должен гнать себя до крайнего напряжения, для того чтобы спасти свое хозяйство. Тут рабочий класс находится в тяжкой кабале у своей собственной нищеты, у своего нищего производства. Если мы поднимемся на более высокую техническую ступень, то это будет означать, что мы возьмем производство в свои руки и им овладеем и будем освобождать свою духовную жизнь из кабалы у производства и нищеты. Чем дальше развивается техника, тем меньше и меньше количества духовной энергии будет поглощать производство. Только так я могу ответить на этот вопрос.