На пути к сверхчеловечеству

Взгляд, истинный взгляд, который сможет выйти из ментального колдовства и, следовательно, сможет видеть, ясно вещи, не "исправляя" их немедленно, взгляд, который будет смотреть на это лицо, на это обстоятельство,на этот предмет, так же, как смотрят на бесконечное море, не стремясь ничего ни знать, ни понимать - и особенно понимать, - потому что здесь опять хочет укрепится старый механизм - отдаться на волю этой спокойной текучей бесконечности, купаться в том, что видишь, течь в вещах до тех пор, пока медленно, как из очень далекого далека, как бы со дна спокойного моря не выплывет ощущение виденной вещи, волнующего обстоятельства, лица около нас;ощущение, которое не является ни мыслью ни суждением, оно едва ли похоже на ощущение, но оно является вибрирующим стержнем вещи, его способом отличаться от других, его качеством, его интимной музыкой, его связью с великим Ритмом, текущим во Вселенной. И тогда постепенно открыватель нового мира увидит маленькую искорку чистой правды в сердце вещи, обстоятельства, лица, проишествия, маленький возглас истины, истинную вибрацию под всеми одеяниями: черными и желтыми, синими и красными, что-то такое, что является истинной каждой вещи, каждого существа, каждого обстоятельства, как если бы правда была повсюду, на каждом шагу,в каждый момент, но только прикрытая черным. И тогда исследователь попал бы в точку, ухватив, второе правило, перехода, самое главное из всех простых секретов: видеть истину, которая разлита повсюду.

Вооружившись этими двумя правилами, укрепившись в своей с6олнечной позиции на этой тихой прогалине, исследователь нового мира идет вглубь более обширного "я", может быть, бесконечного, которое охватывает эту улицу и эти существа, и все эти маленькие жесты данного момента.

Он идет спокойный и как бы уносимый великим ритмом,который несет все существа и все вещи вокруг него, тысячи внезапно возникающих встреч неизвестно откуда, и которые уходят туда.Он смотрит на эту маленькую ищущую тень, которая, кажется, идет с давних пор, с момента существования, может быть, повторяя те же самые жесты, спотыкаясь здесь и там, обмениваясь теми же самыми словами о погоде и все так похоже, так проникнуто нежностью, что эта улица, эти существа и эти встречи, кажется, вылиты из одной плавки, что они появились из глубины ночей, пришли из одной и той же истории под небом Египта, или Индии, или Луары сегодня или вчера, или пять тысяч лет назад. И что же по-настоящему изменилось с тех пор?!

Есть шагающее маленькое существо со своим огнем истины, огнем такой острой необходимости посреди потока времени, огнем, что является дейсьвительно ИМ, зовом из глубины веков, криком, всегда одинаковым среди этого необъятного потока вещей.

И к чему же он взывает, что кричит это существо? Разве оно не находится в этом огромном солнечном свете, который разрастается, в этом ритме, который не сет все? Он существует и не существует, он одной ногой в спокойной вечности, а другой спотыкается и ощупывает путь, эта, другая, продвигается в маленьком ог ненном "я", которое хотело бы наполнить эту секунду, этот напрасный жест, этот шаг среди тысяч подобных других, совокупностью истинного существования настолько полного, что могут вместить только тысячелетия, наполнить такой точностью, которая необходима так же, как скрещивание звезд над его головой. И чтобы все было истинным, абсолютно истинным и наполненным смыслом в этом огромном вихре тщеславия, чтобы эта линия, которую он пересекает, эта улица, по которой он идет, эта рука, которую он протягивает, это слово, которое падает, все соединилось с великим потоком миров, с ритмом звезд, с линиями, бесконечными линиями, которые бороздят Вселенную и сливаются в единое пение, в правду, переполненную всем и каждой частичкой всего.

Итак, он смотрит на эти проходящие маленькие вещи, наполняет их своим огненным зовом, он смотрит и смотрит на эту маленькую правду, которая повсюду, и как будто вынужденная она сейчас запылает огнем.

И действительно, мир начинает меняться у нас на глазах, и ничто не являет ся ничтожным, ничто не отделено от целого.

Мы присутствуем на всеобщем перерождении.

Наш простой взгляд имеет страннные продолжения, наш маленький жест имееет далеко разносящееся эхо. Но это робкое рождение, это только маленькие мазки рассеяного повсюду зарождения. Исследователь останавливается перед маленькими, рассеяными брызгами, фактами без видимой связи, немного похожий не прежнюю че ловеко подобную обезьяну, которая смотрела на податливую ветку и на лианы, и на это рассыпаный камень прежде, чем соединить их в луке и поразить свою жерт ву на полном бегу. Он не знает соотношений, он их почти изобретает.

А наши изобретения - это только открытие того, что уже есть,как реки и ли аны в лесу.

Новый мир - это мир новых отношений.