Читаем На пути к сверхобществу (Части 1-3) полностью

В случае с эмпирическими предметами между этими двумя состояниями имеет место еще третье состояние - переходное. Это состояние характеризуется тем, что в это время невозможно установить, существует предмет (уже или еще) или нет, обладает он некоторым свойством или нет, находится в данном месте или нет и т.д. Таким образом, в случае изменений приходится иметь дело не с двумя состояниями, а с тремя - с двумя определенными (или статичными) и одним неопределенным, переходным. Этот факт послужил одним из источников идей неклассической (многозначной) логики. В рассуждениях об общественных событиях и процессах принимать во внимание особенности переходных состояний точно так же в высшей степени важно. Не все утверждения, правомерные в отношении статичных состояний, правомерны в отношении переходных. В частности, многие утверждения, истинные в отношении советского общества в брежневский период, лишены смысла в отношении сталинского периода. Нелепо, например, говорить о нарушении неких норм советской жизни в сталинское время, если эти нормы еще не сложились, если они еще были в процессе формирования. Неопределенности в суждениях о переходных состояниях возникают не только из-за трудности или даже невозможности обнаружить и точно фиксировать те состояния вещей, которые позволяют говорить о том, что произошло изменение, но из-за сложности самих переходных состояний. Например, процесс десталинизации страны в Советском Союзе не был кратковременным мероприятием хрущевского руководства. Он начался задолго до смерти Сталина, растянулся на многие годы, происходил во всех сферах жизни общества и во всех районах страны. Если мы точно определим, что такое сталинизм как специфическое явление в советской истории и во всей советской жизни, в отличие от того состояния советского общества, которое стало нормой для него в результате десталинизации, то мы столкнемся с затруднениями в применении суждений, имеющих безусловную силу в отношении классически-сталинского периода и в отношении, допустим, брежневского периода, к некоторым годам незадолго до смерти Сталина и после его смерти. Многие явления сталинизма утратили силу во многих учреждениях, сферах жизни и районах страны еще до смерти Сталина, многие же продолжали существовать даже после доклада Хрущева. Потому в этот период возникали постоянно бесперспективные дискуссии, например, по проблеме, преодолен сталинизм ("ошибки периода культа личности") или нет.

<p>НЕОБХОДИМОСТЬ, ВОЗМОЖНОСТЬ, СЛУЧАЙНОСТЬ</p></span><span>

Понятия необходимости, возможности и случайности относятся к событиям. Между ними имеют место чисто формальные (знаковые) отношения. Например, событие считается возможным, если, и только если не является необходимым то, что оно не происходит; событие считается случайным, если, и только если оно не является необходимым. В онтологическом аспекте устанавливается то, когда именно события могут считаться необходимыми, возможными и случайными. Например, событие считается необходимым относительно данных условий, если событие такого рода происходит всегда, когда имеются эти условия: событие считается случайным относительно данных условий, если возможно, что оно не происходит при этих условиях. В логической онтологии может быть разработана система таких утверждений, позволяющих вполне осмысленно оперировать рассматриваемыми понятиями. Обращаю внимание на то, что рассматриваемые понятия применимы на онтологическом уровне лишь к объектам как представителям множеств (классов) однородных объектов. Они имеют смысл лишь при определенных условиях. Событие может быть необходимым (или случайным) относительно одних условий и случайным (соответственно - необходимым) относительно других условий. Оценка событий как необходимых, возможных и случайных ничего еще не говорит о роли этих событий в тех или иных ситуациях. Например, событие может быть случайным в некоторых условиях, но сыграть решающую роль в отношении другого события в связи с совокупностью обстоятельств, породивших это другое событие. Приезд Ленина в Россию в 1917 году был случайным событием относительно условий, породивших революционную ситуацию. Но это событие в совокупности обстоятельств, породивших Октябрьскую революцию, сыграло решающую роль. Аналогично избрание Горбачева на пост главы КПСС было случайным событием относительно соответствующих процедур организации КПСС, но это событие сыграло решающую роль в советской контрреволюции после 1985 года в совокупности с прочими событиями, породившими ее.

<p>ПОДЛИННОСТЬ И КАЖИМОСТЬ</p></span><span>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дегустатор
Дегустатор

«Это — книга о вине, а потом уже всё остальное: роман про любовь, детектив и прочее» — говорит о своем новом романе востоковед, путешественник и писатель Дмитрий Косырев, создавший за несколько лет литературную легенду под именем «Мастер Чэнь».«Дегустатор» — первый роман «самого иностранного российского автора», действие которого происходит в наши дни, и это первая книга Мастера Чэня, события которой разворачиваются в Европе и России. В одном только Косырев остается верен себе: доскональное изучение всего, о чем он пишет.В старинном замке Германии отравлен винный дегустатор. Его коллега — винный аналитик Сергей Рокотов — оказывается вовлеченным в расследование этого немыслимого убийства. Что это: старинное проклятье или попытка срывов важных политических переговоров? Найти разгадку для Рокотова, в биографии которого и так немало тайн, — не только дело чести, но и вопрос личного характера…

Мастер Чэнь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза