На пути к Высокому хребту

– Льерина, вы сидите неправильно. Нельзя так сутулиться. Вы должны держать спину ровно. Вот так! – убеждал Су разжалованный посол, ныне учитель манер. – И вообще, вы не помыли руки перед едой.

Су поплевала на ладони и вытерла их о штаны.

– Так пойдет? – спросила она вполне серьезно и потянулась к миске с кашей. Но достать ее не смогла. Лер очень быстро подвинул миску к себе.

– Нет, льерина, не пойдет, – решительно возразил он. – Руки надо мыть перед каждым приемом пищи и после того, как справили естественные надобности организма.

– Это какие еще надобности? – подозрительно спросила Сулейма. – Вы о чем?.. О месячных?

Эльфар подавился кашей и был явно ошарашен тем, что девушка говорит так спокойно о деликатных моментах. Он несколько рисок молчал, обдумывая, что сказать. Вытер платком рот.

– Нет, я говорю о том, что после того, как вы справите нужду, надо мыть руки. А о том, что вы имели в виду, говорить вообще не принято…

– Интересное дело, а разве месячные – это не естественные надобности и после них не надо мыть руки? Я и ноги мою. Бывает, так потечет…

– Стоп-стоп-стоп! – замахал руками снежный эльфар. – Давайте не будем говорить о таких вещах. Начнем с простых и понятных действий. Сходите и вымойте руки в ручье. И запомните, руки надо мыть перед едой и после того, как справите нужду. Идите. Вы по рождению благородная снежная эльфарка. И не грызите ногти. Я заметил, что когда вы злитесь, то грызете ногти.

Су волком глянула на лера, потом на нас и спорить не стала, помнила урок Фомы. Но, уходя, пробурчала:

– Что я, испражняюсь, что ли, на руки, чтобы их мыть?

Гради-ил, сдерживая смех, поперхнулся, а лер Эману-ил застыл с открытым ртом.

Когда Су вернулась, он сделал ей внушение:

– Льерина, вы не должны так выражаться. Это… это крайне непристойно.

Су не отреагировала на замечание, села, скрестив ноги по-турецки, схватила свою миску и стала жадно есть кашу.

– Запомните, – не давал ей покоя ее новый учитель, – есть нужно не чавкая и не показывая, что вы голодны. Это удел простолюдинов, а не благородных жителей Снежных гор. И посмотрите, как вы сидите?

– Как? Что теперь не так?

– Вы сидите, как дикий орк! – воскликнул эльфар, и на него косо взглянули сидевшие поблизости орки. Их сдерживало лишь мое присутствие, иначе лер Эману-ил на собственной шкуре узнал бы всю их дикость.

Ганга показала клыки и прошептала:

– Я его сама зарежу, как дикая орчанка.

Но лер вошел во вкус и не обращал на орков никакого внимания.

– Девушки должны сидеть вот так. – Лер поджал ноги и положил их набок.

– Но так неудобно! – возмутилась Су.

– Надо привыкать. Учитесь, – произнес учитель и отобрал у нее миску. – Вы должны оставлять немного пищи, это основы хорошего воспитания.

Терпение Су закончилось. Она на меня-то плевать хотела, а уж на простого эльфара и подавно.

– Слышь, ты, старый кобель. Я щас эту миску засуну тебе… короче, в задницу. И заставлю сожрать остатки на ней. Иди и учи манерам своего сыночка. А меня не трогай, а то в морду дам.

Она вскочила, пнула со злости сапогом костер, так что искры полетели в эльфара, и направилась к нам. Нагло уселась и потянулась к котелку с похлебкой.

– Тебе разве разрешили сидеть у моего костра? – тихо спросил я, и ее рука повисла в воздухе. – Ты не заслужила это право. Встань и иди прочь! И больше без разрешения к костру не приближайся.

Девушка вскочила и с плачем закричала:

– Я уйду! Навсегда уйду! Фома, ты со мной?!

Тот равнодушно отозвался:

– Нет.

– Ах так! Предатель! Тут все предатели! Видеть вас не хочу! – Она заревела в полный голос и умчалась в ночь.

– Фома, – обратился я к орку, – ты ей зад, что ли, полечил?

Орк спокойно кивнул.

– Зря. Она быстро забыла науку. Запомни, доброе слово и плеть лучше действуют на сознание, чем просто доброе слово. И не повторяй ошибок Гради-ила и лера Эману-ила.

Фома беззвучно рассмеялся, трясясь всем телом.

– Я запомню, учитель.

– Ты что, не пойдешь ее искать? – спросила Ганга. Глаза ее смеялись.

– Нет, пусть проветрится. Как вернется, я поучу ее плетью и добрым словом. – Он встал и направился к сконфуженному эльфару. – Лер, я помогу вам привить хорошие манеры вашей ученице, только я не мешаю вам, вы не мешаете мне. Согласны?

– Да, Фома, конечно, согласен, это вызов, который я принял и должен доказать, что я чего-то стою. – Он гордо вскинул голову.

– Вот и договорились, – кивнул Фома. – Сегодня вечером, как вернется ваша ученица, мы продолжим учебу.

Ждать долго не пришлось. Вокруг лагеря сновали гиены, и Су с воплем «спасите!» прибежала обратно.

Ну а мне нужно было помириться с Гангой. Но не здесь же, в окружении толпы орков и эльфаров.

Я поднялся, подал руку Ганге, помогая ей встать.

– Гради-ил, мы с Гангой отлучимся до утра. За нас не беспокойся. Утром у этого костра собери командиров. Сына Грыза, старшего из шаманов, и ты с Фомой тоже будьте здесь. Фома, скажи, зачем тебе эти двое орков? – Я взглядом указал на отца и сына.

– Мы вместе бежали из плена. Они хотят мне служить. Пусть служат.

– Ну пусть служат, только чтоб не стали помехой в походе.

– Я позабочусь об этом, учитель.