На пути от ненависти (СИ)

Я сам не совсем понимал, зачем я это сделал. Я совсем не собирался заступаться за зануду Грейнджер, но то, как она выглядела в тот момент, всколыхнуло во мне желание ее защитить. И это объяснение вряд ли удовлетворит их.

— ОноскорбилГрейнджер, — как можно тише произнес я.

— Что? Я не расслышал, а ты, Ли? — Джордан отрицательно покачал головой, придвигаясь ближе ко мне.

— Он оскорбил Грейнджер.

— Ты заступился за Грейнджер? — удивленно спросил Джордж.

— Ну не совсем чтобы заступился. А так…

— Он заступился за Грейнджер! — воскликнул брат оборачиваясь к Ли. — Гони мои галлеоны, дружище! Ты проиграл! — Ли обреченно вздохнул.

— Сколько там стояло на кону? Пять? — Джордж кивнул. — Вот держи три, два отдам в комнате.

— Что происходит?

— Мы поспорили на тебя. Еще на третьем курсе. — ответил брат, пересчитывая деньги.

— То что вы поспорили, я уже понял. Причем тут Грейнджер?

— Мы поспорили на то, что ты влюбишься в нее. Я ставил, что да, а Ли — нет. Я выиграл! — радостно закончил брат.

— А с чего вы взяли, что я в нее влюбился? Из-за того, что я от Малфоя ее защитил? Так не радуйтесь! У меня давно руки чесались его проучить. И вообще, никто не должен оскорблять грифиндорца, даже если этот грифиндорец — Грейнджер! Так что, Джорджи, верни Ли деньги. И, вместо того чтобы говорить о всяких глупостях, давайте решать что нам делать с ним, — я тряхнул хорька-Малфоя для наглядности, вызвав еще одно возмущенное пищание.

— Расколдуй его и сотрем ему память да и все, делов-то, — отмахнулся Джордж.

— А ты сможешь удалить конкретный отрезок времени из его памяти? Я — нет.

— И я. А вот Ли сможет. Сможешь ведь?

— Да, но придется повозиться.

Пока Джордан колдовал над Малфоем, мы с братом стояли на страже, следя за тем, что происходит в коридоре.

— Слушай, Дред, а с чего началось ваше противостояние? Я вот уже не помню даже, — спросил Джордж.

— Она меня превратила в радугу, помнишь? Я два дня ходил, радуя окружающих своим видом, пока мадам Помфри не придумала, как меня расколдовать.

— Ну, если бы, ты мои волосы превратил в настоящее воронье гнездо… — подал голос Джордан.

— С живой вороной, — вставил свои пять сиклей Джордж.

— Да — с живой вороной — я бы тоже обиделся, — закончил Ли.

— Она это заслужила, вообще-то! Нечего было стучать на нас Перси!

— Ну, знаешь ли, ты тоже заслужил! И вообще, тебе еще повезло, что Грейнджер была тогда первогодкой. Сейчас ты бы так легко не отделался. — парировал Джордж.

— Ага, и она случайно нас сдала, даже потом извинилась, помнишь? — продолжил Ли.

— Да какая теперь разница, кто что начал? — разозлился я. — Вся соль в том, что профессор Макгонагалл решила нас примирить, и теперь практически все время мне придется проводить с этой занудой…

— Точно влюбится, — сказал Джордж Джордану.

— Не дождетесь! — прошипел я, помогая Ли поднять Малфоя.

— Тогда удвоим ставки! — весело закончил разговор Ли.

Через пару дней, сидя в общей гостиной, я предавался своему любимому занятию — ничегонеделанию.

Брат и Ли, расположившиеся напротив меня, обсуждали каталог нашей продукции и все никак не могли сговориться на цене забастовочных завтраков.

— А я говорю, что никто не станет их брать по такой цене! — восклицал Джордан, тыча пером в каталог.

— Ну не за сикли же их продавать! — парировал брат.

На этом споры заканчивались, и оба смотрели в каталог, стуча кончиком пера по столу. Через некоторое время Ли снова восклицал, что цена слишком высокая, на что Джордж резонно замечал — нельзя продавать так дешево, и спор снова угасал. И так уже последние полтора часа. Я в этом участия не принимал, так как был согласен с Ли, но не хотел попасть под горячую руку брата.

Поэтому, когда я услышал смех своего младшего брата, то с удовольствием переключил свое внимание и стал наблюдать за Золотым трио.

Они сидели в своем излюбленном месте — у камина. Парни, смеющиеся над чем-то, расположились на диванчике лицом ко мне. А зануда, увлеченно рассказывая, сидела спиной ко мне, так что мне были видны только кисти ее рук, то и дело взлетающие в воздух, что-то изображая.

Не знаю почему, но я задержал взгляд на грейнджеровских руках и внезапно меня осенило — у нее очень красивые руки: хрупкие, тонкие и очень женственные. Каждое их движение похоже на взмах крыльев — плавное, размеренное, легкое, красивое. Сразу вспомнилось то, как она орудует палочкой. Каждый взмах — произведение искусства. И еще перед глазами возникла картинка из прошлого лета, когда после Чемпионата Мира по квидичу мне не спалось и я пошел в кухню что-нибудь съесть. Там я застал Грейнджер. Она при свете палочки, склонившись над пергаментом, увлеченно что-то писала. Лица ее не было видно из-за волос, зато были видны руки. Тогда я еще не заметил их красоты, но добрых пять минут наблюдал за ними, ни о чем не думая. А когда Грейнджер вздохнула и начала что-то зачеркивать в своих записях, я очнулся и поспешил в спальню, забыв зачем пришел.