На пути «Тайфуна»

Яковлев тут же приказал машинам отойти и спрятаться за домами. Скорострельность у гаубиц небольшая, и прежде чем они снова приготовились к стрельбе, машины отъехали назад и оказались в мертвой зоне, где могли оставаться в относительной безопасности.

Пока мы размышляли, что же делать, второй сюрприз тоже не заставил себя ждать. Когда Яковлев выглянул из люка с перекошенным лицом, стало ясно, что дела наши идут все хуже и хуже.

– Там гранатометчики, – махнул он рукой в сторону правого фланга. – Пытались забросать машины гранатами. Десантники их отогнали, но танкам пришлось остановиться.

Ловушка была устроена превосходно. Установи немцы свои пушки на краю села, мы бы их издалека расстреляли нашей самоходкой. А так они прячутся где-то среди домов, и мы даже не видим, где у них огневая позиция. Без корректировщика их там не достать.

Въехать в село танки теперь не могут, остается только пустить вперед пехоту. Однако это будет нам стоить больших потерь, и займет много времени.

– Сема, – прокричал Яковлев по внутренней связи своему водителю, – давай в башню. – Он уступил свое командирское место заряжающему, который тут же приник к панораме, проверяя установку прицела, а сам полез на место мехвода.

– Держитесь крепче, – кинул он десантникам, перед тем как скрыться в люке. – Прокачу с ветерком.

Моего мнения командир не спросил, но обстановка не оставляла ему другого выбора. «Мурзик» со своим десантом оставался нашим последним резервом. Если он зайдет с левого фланга, где нас не ждут, прямо в тыл к немцам, то сможет обстрелять батарею тяжелых орудий, мешающую нашему продвижению.

Яковлев повел машину напрямик по садам, уворачиваясь от крупных деревьев, которые могли своими ветками стряхнуть десантников на землю. Пробив с ходу забор, танк выскочил в какой-то переулок, где суетилось несколько немцев. Увидев нас, они тут же юркнули в ближайшую избу и стали отстреливаться. Расстрелять этот дом из танковой пушки мы не могли, уж больно извилистой была улочка, на которой он стоял. Чтобы его уничтожить, «тридцатьчетверке» пришлось бы подъехать к нему метров на двадцать, но тогда танк сам бы сделался уязвимым для немецких гранат. Засевших в доме фрицев следовало окружить пехотинцами, забросать гранатами и расстрелять из автоматов.

Но Яковлев не собирался ждать, пока мы будем возиться с немцами, и, приказав пехоте покинуть броню, направил машину прямо на избу. Я заметил, что он таранил дом не наобум, а сбил только угол, стараясь не задеть печь.

Расчистив себе дорогу и в прямом, и в переносном смысле слова, танкист остановил машину и подождал, пока мы снова на нее залезем. Не доезжая до конца переулка, мы снова свернули, проехали через какой-то дворик и помчались по огородам. Еще один резкий поворот, да такой, что мы чуть не слетели с брони, потом еще один, и машина уже поехала по улице, отбросив в сторону оказавшуюся на пути легковушку вместе с ее пассажирами.

Я уже давно потерял направление и усиленно крутил головой по сторонам, пытаясь сориентироваться на местности. Но неожиданное зрелище, открывшееся после очередного поворота, заставило меня отвлечься от этого занятия. Впереди были знакомые мне 105-мм гаубицы, изготовившиеся к стрельбе.

Напрасно я ругал нашу разведку, эта гаубичная батарея появилась здесь только недавно. Половина пушек все еще оставалась в походном положении, и только две успели перевести в боевое и замаскировать среди деревьев. То ли они приехали раньше остальных, или же причиной была элементарная нехватка боеприпасов, но остальные гаубицы немцы поставили в сторонку и не пытались ими воспользоваться.

Когда мы так внезапно появились, орудия держали на прицеле улицу, по которой пытались проехать наши основные силы. Хотя в задачу гаубицы и входила борьба с вражеской бронетехникой, но большой вес и длинный ствол не позволяли быстро развернуть орудие в нашу сторону. Пока бронетехника противника находится в отдалении, десятисантиметровая гаубица была эффективным противотанковым оружием. Но когда, как в нашем случае, противнику удавалось обойти батарею с флангов, орудийные расчеты просто не успевали довернуть пушки в нужном направлении.

Ошарашенные нашим внезапным появлением артиллеристы тоже были в курсе о возможностях своей техники и врассыпную бросились в стороны, как мыши от кота.

Выучив к этому времени уставы и ознакомившись со штатным расписанием немецких подразделений, я уже точно знал, сколько врагов и с каким вооружением нам противостоит. Одна гаубичная батарея – это ровно сто сорок человек. Казалось бы, вдесятером кидаться на такого противника это полное безумие. Но вся эта орава состояла в основном из тыловых команд и служб поддержки. Наверняка оба имевшихся в батарее пулемета уже выдвинули на передовой рубеж, и теперь противник может противопоставить нам только карабины и пистолеты. Даже если враги вдруг опомнятся и мгновенно организуют оборону, то все равно плотность нашего огня будет намного выше. Ну а наличие танка, и не где-нибудь в отдалении, а прямо здесь, на этой улице, делало сопротивление бессмысленным.