На пути «Тайфуна»

Между тем начальник этих лихих молодцов, генерал Панфилов, однофамилец знаменитого комдива, пораженно слушал похвалу в адрес своих людей, подложивших фашистам такую свинью. Хотя он только недавно сменил Голикова на должности начальника разведуправления, но прекрасно понимал, что к чему. Все подобные сведения должны приходить в первую очередь к нему, а раз их почему-то не предоставили, значит, вмешалась госбезопасность. Панфилов уже привстал, чтобы с гневом обрушить критику в адрес коварных Берии с Меркуловым, но Сталин, положив руку на плечо генералу, удержал его на месте.

– После отзыва Гудериана с фронта, – продолжил доклад уже начальник оперативного управления, – противнику уже было поздно предпринимать какие-либо меры. Благодаря своевременным действиям командования фронта, на месте предполагаемого прорыва успели занять оборону два противотанковых дивизиона, сдерживавшие натиск до подхода резервов. В артдивизионе, оказавшемся на направлении основного удара, после боя осталось только одно орудие, но свою задачу он выполнил, остановив вражеские танки.

Сталин потянулся к карандашу, и генерал прервал доклад, дожидаясь, пока вождь сделает пометку в блокноте. Так как он стоял за спиной Сталина, то бросив мимолетный взгляд, генерал смог прочитать, что написал Верховный: «Курск, немцы и кино».

– Так как Гитлер продолжал упрямиться и не разрешал своим войскам оставлять город, то германское командование приняло решение снабжать окруженную группировку по воздуху. Для этого помимо фронтовой авиации дополнительно привлекут несколько авиагрупп транспортной авиации. Насколько нам известно, в их составе будет KGrzbV 500, в настоящее время занимающаяся снабжением Роммеля в Африке.

Рассмотрев поочередно положение дел на всех фронтах, под конец затронули также и итоги японского налета на Перл-Харбор:

– Сравнив сообщения, опубликованные в североамериканской и японской прессе, можно прийти к выводу, что флот, базирующийся в Перл-Харборе, потерпел сокрушительное поражение. Уничтожены или надолго выведены из строя два авианосца и как минимум четыре линкора.

– Полагаю, почти все самолеты на острове также уничтожены, – полувопросительно-полуутвердительно произнес Сталин. – И теперь база тихоокеанского флота практически беззащитна перед авиацией противника.

– Здесь очень трудно выяснить точные цифры, но, скорее всего, неповрежденными остались не больше двадцати-тридцати машин, – согласился Шапошников. – Пока имперские войска не предпринимали попыток высадиться на Оаху, но, заняв соседние острова, они получили возможность постепенно накапливать свои силы. Очень скоро японские транспортные суда вернутся с подкреплением, а вот американцам проводить свои конвои по Тихому океану без авиационного прикрытия будет очень трудно. К тому же вывод из строя Панамского канала лишил Америку возможности быстро перебрасывать корабли с Атлантики.

О том, что взрыв Гатунского водослива это дело рук советских диверсантов, в Ставке почти никто не знал, и Верховный, у которого за последние дни настроение значительно улучшилось, не удержался от ехидного сарказма:

– Неплохо бы нашим военным поучиться у японцев организовывать диверсии. Непросто взорвать такой большой и хорошо охраняемый объект под носом у противника. В японских газетах этой операцией гордятся чуть ли не меньше, чем уничтожением флота.

Главный разведчик страны слегка покраснел от вполне справедливой критики и опять начал вставать, но Сталин повторно усадил его обратно и даже немного утешил:

– У вас тоже есть хорошие специалисты, например, такие как товарищ Старинов, – Верховный показал трубкой в сторону подозрительно сильно загоревшего полковника, скромненько сидевшего в углу. – Мы очень высоко оценили его заслуги в организации эффективной партизанской войны и представили к званию Героя Советского Союза, но согласитесь, наши диверсанты пока еще не достигли такого уровня, как японские.

Вопрос был риторическим, и Панфилов просто изобразил всем своим видом полнейшее согласие, не забыв все-таки метнуть недовольный взгляд в сторону наркома внутренних дел. Почему-то Старинов больше месяца болтался неизвестно где, то ли в Иране, то ли в Китае, а вернувшись, отправился докладывать Берии, а не в разведуправление. Наверняка сделал что-то важное, а все лавры от операции загребет Лаврентий.

Через десять минут после окончания совещания Сталин начал заседание Государственного Комитета Обороны. Часть военных покинула кабинет, а вместо них зашло человек пятнадцать, которых пригласили с докладами. Среди них был и неприметный майор госбезопасности, который, впрочем, появлялся здесь чаще, чем некоторые наркомы.