На пути «Тайфуна»

– По последним данным, получены показания шестидесяти двух женщин, что это их мужья из ревности совершили убийство актера – самостоятельно или же наняв киллера. Большинство из подозреваемых уже допрошены, и восемнадцать из них не смогли предоставить надежное алиби. Трое дали признательные показания.

– Вот и славно, – обрадовался Гувер. – Пусть одного из них посадят, а дело закроют.

Но в газетах уже высказывают предположение, что в убийстве замешана мафия.

– Ну и что, – пожал плечами директор ФБР. – Как обычно заявите, что организованная преступность – это плод воображения журналистов, и никакой мафии не существует.

* * *

В этот вечер мы решили провести чаепитие у сестер Жмыховых, для чего взяли все необходимое. Пачка чая, естественно листового, ведь пакетики у нас в стране пока еще не делают, печенье и масло из командирского рациона, половинка хлеба и, наконец, дорогой подарок – связка чеснока.

Квартира была, как и следовало ожидать, коммунальная, примерно такая, как их и показывают в фильмах. Большой коридор, заставленный мебелью; велосипед, висящий на гвоздях, вбитых в стену; горы старой обуви, которую жалко выбрасывать. Хотя отдельную квартиру семье Жмыховых и не выделили, зато у них было целых две комнаты немаленького размера, как-никак отец врач.

Вот что огорчало, так это холод. Неудивительно, что девушки предпочитали ночевать в госпитале. Хотя они пришли с работы еще полчаса назад и сразу же растопили буржуйку, но дома у них все еще было прохладно.

В комнате сестер в глаза сразу бросались книжные шкафы, заваленные литературой на всевозможные темы. Имелась и коллекция пластинок, но сама радиола отсутствовала – ее в начале войны, как и положено, сдали на почту. Пока я осматривался, уже накрыли стол и заварили чай, которым мы дружно и принялись отогреваться. Дверь в комнату принципиально не захлопывали, чтобы не дать соседям пищи для пересудов, чем они вскоре и воспользовались. Зайдя под благовидным предлогом, милая пожилая соседка Георгиевна предложила «юношам» не стесняться и ходить курить на кухню или в коридор, чтобы не дымить в комнате. На возражение, что мы не курим, она только недоуменно похлопала глазами, решив, что ее разыгрывают, и обиженно ушла.

Так как все мы были люди более или менее военные, то главной темой стало направление будущего наступления, и сколько было человек, столько имелось и мнений. Сводки новостей ничем помочь не могли, они были стандартными и не менялись изо дня в день: «Наши войска вели бои с противником западнее Харькова, в районе Курска и Ленинграда. На других фронтах никаких изменений не произошло».

Конечно, я помнил, что когда наш лыжбат везли на север, то в том же направлении двигалось множество поездов с людьми и техникой. Но, во-первых, мне неизвестно, посылали эти подкрепления для обороны Ленинграда или все-таки готовили наступление. А во-вторых, делиться секретными сведениями с посторонними нельзя.

Не добившись от нас толковых предсказаний, Зоя завела разговор о Тихоокеанском фронте:

– Поражаюсь я самоуверенности американцев. У них вот-вот острова могут отнять, а они больше озабочены убийством какого-то актера.

– Ты откуда знаешь? – удивился я.

– В «Известиях» заметка была, в разделе «Культурная жизнь». Кстати, Саша, а ты не смотрел американский фильм «Дорога на Санта-Фе»?

– А как же, смотрел. – Удивительное совпадение, но из сотен старых черно-белых фильмов, снятых в Голливуде, именно этот мне посмотреть довелось. Просто так получилось, что, интересуясь историей и предысторией Гражданской войны в США, я просмотрел все, что нашел на эту тему. А ведь не такая уж хорошая у меня легенда. Спросят девчата что-нибудь о другом фильме или, к примеру, об известной певице, и я поплыву. Надо потом шепнуть ребятам, чтобы тонко намекнули сестрам, о каких темах меня расспрашивать не рекомендуется. А то ведь вопросами засыплют. – Сюжет в основном про Джона Брауна и его борьбу с властями.

– Я же как раз курсовую про него писала. Выкладывай все подробно. – Аня от восторга даже дернула меня за руку. – Ну, расскажи, расскажи.

– Хорошо, слушай. Этот Браун организовал огромную банду, которая похищает афроамериканцев. Черных завлекали обманом, обещая в будущем освободить. Впрочем, когда армия на них насела, Браун действительно освободил своих чернокожих рабов. Но афроамериканцы и сами не рады своей свободе, не знают, на что им теперь жить.

– Как ты смешно говоришь, – прыснула Зоя. – А что, еще есть евро-американцы, азиамериканцы и, конечно, индейцы – амероамериканцы? Вот «негр» – это коротко и понятно.

– Ты что, – возмутился я такой безграмотности, – это же оскорбление. Говорить «негр» не политкорректно, правильнее сказать «чернокожий».

– Так ведь «негр» это и значит «черный», – недоуменно пожал плечами Алексей. – Вроде испанское слово. Как же тогда в Южной Америке должны говорить?