На пути «Тайфуна»

Итак, что мы имеем на сегодняшний момент? Пока я отдыхал в столице, два фронта, Василевского и Масленникова, совершили глубокий охват противника, окружив половину группы армий «Север». Первая ударная армия совершила прорыв от Ильменя к Пскову. Самим городом овладеть с ходу не удалось, но зато Масленников смог продвинуться на север, вдоль восточного берега Псковского и Чудского озер. Одновременно с ним Ленинградский фронт Василевского, усиленный третьей ударной армией, смял левый фланг «Севера» и, как горячий уголек через сугроб, прошел вдоль берега Финского залива. Сомкнув кольцо окружения, фронты немедленно принялись сжимать мешок и разрезать немецкие группировки на части. С окруженцами Рокоссовский и Масленников разбирались методично – не давая передышки противнику, но и не форсируя события, так как поставки боеприпасов не поспевали за потребностями фронта. Видя, что советские войска занимаются исключительно «внутренними» делами, а на внешнем фронте активности не проявляют, немцы решили, что наши резервы уже исчерпаны, и до весны серьезного наступления не ожидали. Да и кто может воевать в такие жуткие морозы? Кстати, декабрь нынче выдался холодный. Последние две недели в Ленинградской области даже днем температура ни разу не поднялась выше минус десяти, а ночью частенько падала до двадцати пяти градусов мороза. Но вот вчера с вечера очень кстати потянул южный ветер, обещавший потепление. Если мы собрались скоро наступать, то это нам на руку. Фрицам-то в своих землянках все равно тепло, а вот атакующим, то есть нам, придется изрядно померзнуть на свежем воздухе. Конечно, народ тут более закаленный и привычный к холодам, чем в будущем. Авдеев с Леоновым, к примеру, взяли моду спозаранку бегать к ближайшей речке и, прорубив замерзшую за ночь прорубь, умываться ледяной водой. Я же, привыкнув проводить холодное время года в теплом помещении, на подобные подвиги не соглашался и терпеливо ждал, пока воду для умывания мне согреют.

Как все-таки хорошо иметь ординарца – он все наготовит и принесет, а я пока могу понежиться на уютной лавке возле теплой печки, прежде чем приступать к повседневным делам. Но как назло, дела уже явились ко мне в лице коновода Семенова, ездившего с вечера за боеприпасами. Днем движение всех видов транспорта ограничивали, чтобы воздушная разведка противника не засекла повышенную активность, и гонять обозы приходилось ночью, когда все нормальные люди спят.

– Что случилось? – недовольно буркнул я, досадуя, что мне не дали отдохнуть. – Кобыла захромала, или гранаты не дали?

– Товарищ старший лейтенант, к вам опять госбезопасность, – как о чем-то обыденном доложил ездовой. – Товарищ чекист еле к нам добрался. У него пикап американский хороший, но по здешним кущерям машина застряла. Пришлось, значит, на перекладных добираться, так я его и подвез.

– Ну, зовите, – недовольный, что на меня свалилась новая забота, отозвался я, но тут же спохватился. – Документы он хоть показал?

– А как же, – возмутился Семенов. – Я проверил, прежде чем везти сюда. Младший лейтенант госбезопасности Куликов. Что же я каждому встречному на слово верить стану?

– Куликов? – поразился я нежданной опале моего куратора, еще недавно бывшего на четыре ранга старше. – Василий Николаевич?

– Ага, Василий. Отчество, правда, запамятовал.

– Ну, тогда зови скорее, – обрадованно махнул я рукой, в то же время недоумевая, почему вдруг полковника понизили до среднего командира.

Впрочем, ввалившийся в землянку человек в ватнике, теплых брюках и зимней шапке с завязанными ушами никак не походил на высокопоставленного офицера. Только кожаные сапоги индпошива и кобура намекали о командирском звании своего владельца. Нежданный гость дрожал от холода и первым делом потянулся к печке. В полутьме, лампу ординарец еще не зажег, мне сначала показалось, что это действительно Василий Николаевич, но тут же стало ясно, что это не он. Хотя широкое лицо с большим подбородком и внимательными синими глазами и походило на куликовское, но его обладатель был явно младше майора госбезопасности лет на пятнадцать.

Сдернув с гвоздика автомат, висящий на стене, я навел оружие на подозрительную личность и грозно прикрикнул:

– Вы не Куликов, хотя и похожи на него. Признавайся, кто ты такой!

– Д-документы, – по-прежнему стуча зубами от холода, с трудом произнес самозванец и медленно достал из внутреннего кармана удостоверение.

Осторожно взяв у него корочку, я прочитал документ и смущенно хмыкнул. Ах, вот оно что. Никакой это не диверсант, а сотрудник особых поручений при командующем фронтом младший лейтенант госбезопасности Куликов Василий Петрович. Тут же была вложена записка от Куликова-настоящего, в которой тот пояснял, что очень занят на испытаниях новой техники, и потому передает мне новые вопросы через доверенного человека.