На пути «Тайфуна»

– Стой, кто идет. – И затем лязг передергиваемого затвора. Затем послышались тихие голоса рядом с палаткой. После короткого разговора, содержание которого мне было не слышно, часовой уже громким голосом позвал меня. Чертыхаясь, я вылез из палатки и, к своему изумлению, увидел Ларина. Предполагаемый шпион стоял с самым невинным видом и без оружия. Стрелин, ни на секунду не забывавший следить за подозрительным солдатом, уже стоял у него за спиной с автоматом наготове.

– Товарищ командир, разрешите обратиться.

– Что вы хотели спросить?

– Разрешите переговорить с вами наедине.

– Хорошо, – не подавая вида, согласился я. – Давайте отойдем, чтобы нас не услышали.

Дальше чем метров на тридцать я отойти не решался. Хотя пистолета или ножа у него и не было видно, но он мог их спрятать. Да и вообще, матерый диверсант умеет убивать и без оружия.

«Вот ведь сволочь, – мелькнула мысль, – выбрал момент, когда Авдеева нет».

Взглянув, как сержант расставил насколько бойцов с автоматами, я немного успокоился, но все-таки ближе чем на два метра к потенциальному шпиону не приближался. Я как бы невзначай положил руку на расстегнутую кобуру и коротко бросил Ларину:

– Можете говорить.

– Товарищ командир, я сразу понял, что вы не отсюда, еще когда вы после захвата станции нас агитировали.

– Интересно, и откуда же я, по-вашему?

– Как и я, из будущего.

От волнения я выпустил рукоятку пистолета, которую судорожно сжимал все время. Но для меня это было уже второй раз, и я смог быстро овладел собой:

– Продолжайте, боец.

– Я из 2005 года. Только тут все немного по-другому, чем в моей истории. У нас Киев немцы взяли еще в августе, а здесь только недавно. Зато у нас Смоленск долго держался. Наверно потому, что еще до войны командующим Западным округом был назначен Кулик вместо Павлова.

От волнения у меня снова перехватило дыхание:

– Тогда у вас война окончилась раньше, – предположил я. – В моей истории Берлин мы взяли в сорок пятом.

Ларин не смог сдержать изумленного возгласа, но тут же пояснил причину своего удивления:

– А у нас война закончилась в сорок четвертом, но только в Польше. После взятия Варшавы Германия сразу капитулировала.

– А когда вы в космос полетели?

– В 1956 году первая ракета отправилась на Луну.

– Тоже на год раньше, – обрадовался я, стараясь не показывать появившиеся сомнения. В 30-х годах было принято считать, что первый полет в космос состоится непременно на Луну, хотя это на порядок труднее, чем просто выход на околоземную орбиту. – Ну, расскажи, кто у вас главный конструктор, как выглядит ракета.

Из дальнейшего рассказа выяснилось, что о многоступенчатых ракетах Ларин никогда не слышал. О вычислительной технике он тоже имел весьма смутное представление. Зато с гордостью рассказал о миниатюрных радиолампах, позволяющих собирать компактные рации. Тоже крайне подозрительно, ведь твердотельные аналоги радиоламп изобретут уже в 1947 году, причем на первенство в открытии транзисторов претендовало сразу несколько стран. Кстати, как хорошо, что он мне о них напомнил, а то в своих рекомендациях я этот момент упустил.

Чем больше шпион рассказывал о «своем варианте истории», тем яснее становилось, что он врет. Ларин увлеченно живописал прекрасный мир будущего, при этом эмоционально размахивая руками. Слов нет, рассказ был интересным и хорошо продуманным, но не имел ничего общего с действительностью. Разумеется, в чужой вероятности мир мог развиваться совсем по-другому, но основные научные открытия все равно должны были состояться, и самые крупные месторождения нефти в любом случае должны были найти. Напоследок я расспросил его об оружии двадцать первого века. Ну, разумеется, там были электрические ружья, многобашенные танки, огромные линкоры километровой длины с соответствующего размера орудиями. Что меня удивило, так это наличие реактивных самолетов, ведь даже в конце сороковых годов фантасты, незнакомые с секретной техникой, продолжали писать о винтовых истребителях. Но вот боевых ракет в «мире Ларина» не было. На мой осторожный вопрос о самых мощных бомбах, Ларин ответил, что у них имеются пятитонные бомбы со взрывчаткой, в десять раз мощнее тротила. Ну что же, ни малейших сомнений уже не оставалось.

– Не двигаться, руки в стороны, – заорал я, вот только вместо того, чтобы направить на врага пистолет, рука по привычке схватилась за рукоятку штыка, висевшего у меня на поясе. Сделав один быстрый шаг и слегка наклонившись, я выбросил руку вперед, поднеся лезвие к прямо к горлу противника. От неожиданности Ларин замер и не помышлял о сопротивлении. Все-таки лезвие ножа, поднесенного к самому лицу, пугает гораздо сильнее, чем вид огнестрельного оружия, даже нацеленного на тебя в упор. А впрочем, что ему еще оставалось, ведь вокруг было много бойцов, и живым он бы не ушел.

Какое то мгновение мы смотрели в глаза друг другу, но подоспевшие бойцы уже валили шпиона на землю и вязали ему руки.

– Срочно вызывайте особистов полка и дивизии! Стрелин, подойдите сюда.