На пути "Тайфуна" - 2 (СИ)

  -- Ну да, - мелькнула у меня мысль, - сам придумал новую награду, и сам же получил звезду под номером один. - Однако говорить это кому бы то ни было, даже Куликову, я конечно не стал. Впрочем, если сравнивать с Брежневым, то это действительно образец скромности.

  -- На это он ответил мне, - продолжал майор, - что мои доводы неправильны. Буквально товарищ Сталин сказал следующее: То, что нам предлагает товарищ, Соколов, нашим инженерам часто сразу не понять и по достоинству не оценить. Ваша заслуга в том, что вы убеждаете их в необходимости вносимых изменений. Вы уже заработали себе непререкаемый авторитет по конструктивным вопросам, и должны пользоваться им, чтобы продавливать новые решения. Мало передать докладную записку руководству наркома вооружения и издать распоряжение. Нужно, чтобы конструкторы сами поняли необходимость этих новшеств. Так вот, за эту нужную работу мы вас и наградили. К тому же, это звание поможет еще больше повысить ваш авторитет перед оружейниками, и они охотнее будут прислушиваться к вашим словам.

   Услышав, что майор неоднократно беседовал с самим верховным, Ландышева вся просто затрепетала от избытка чувств. Не спрашивая разрешения, она обратилась к Куликову со своими наивными вопросами.

  -- А как он выглядит?

  -- Скажу честно, на свои портреты совсем не похож. Лицо все в морщинах и оспинах. Носит старый серый китель, кое-где заштопанный.

  -- А он действительно курит только трубку, как на картинах? - Похоже, Ландышева настоящая фанатка Сталина.

  -- Действительно трубку. Он набивает ее табаком из папирос, а иногда вставляет в нее раскуренную сигару.

  -- А как же рекомендации о вреде курения, - подключился я к обсуждению личности вождя.

  -- Подействовали. Теперь товарищ Сталин глубоко не затягивается.

  -- А как выглядит кабинет? Зеленое сукно, зеленый абажур на лампе?

  -- Зеленого абажура там, правда, не было, но я был не в кремлевском кабинете, а в бункере.

   Вопросы посыпались на бедного Куликова с двух сторон, так что он еле успевал на них отвечать.

  -- Коньяк товарищ Сталин действительно любит, но сейчас пьет его редко. Так что бутылка на столе была, но ее не открывали.

  -- А что же вы пили?

  -- Ну, товарищ верховный сделал смесь вина и лимонада, и угощал меня ею.

   - Да раз уж заговорили о выпивке, то предлагаю обмыть вашу награду. - В другом случае подобное предложение было бы нарушением субординации, но мы с Куликовым с самого начала сработались, и он никогда не общался со мной как с младшим по званию. Да и само звание майора было получено им не без моей помощи.

   Сержант заявила, что пятьдесят грамм на сытый желудок вреда мне не принесут, и достала из тумбочки подозрительную флягу. Еще одну фляжку извлек из своего кармана майор.

   - Я свою звезду уже раз пятнадцать обмывал, - подмигнул он, откручивая колпачок. - В каждом конструкторском бюро, с которым мне приходится работать, уверены, что это за внедрение их техники меня наградили.

   Увы, но попробовать привезенный майором коньяк мне не удалось. Дверь распахнулась без стука, и на ее пороге остановился высокий грузный мужчина с самодовольным лицом. Он явно не ожидал увидеть здесь энкавэдэшников, да еще сразу двоих. Впрочем, Куликов сидел спиной к двери, и когда он обернулся посмотреть на вошедшего, его петлицы не было видно, а нарукавные знаки различия были скрыты под халатом. О его ведомственной принадлежности говорила только фуражка. Не поняв, что перед ним находится целый майор госбезопасности, пришедший попытался изгнать сотрудников НКВД из палаты.

   - Я военврач первого ранга Мушкин. Попрошу посторонних покинуть помещение и дать мне осмотреть раненого.

   Ландышева уперлась руками в бока, точь-в-точь жена, встречающая мужа, вернувшегося за полночь, и попросила сначала предъявить документы. Требование было вполне законным, поэтому Мушкин послушно отдернул воротник халата и полез во внутренний карман за удостоверением. Однако достать он его не успел. Видимо, поза руки-в-боки была выбрана сержантом совсем не случайно, так как она за какую-то секунду успела не только достать револьвер, но и взвести его.

  -- Не двигаться! Руки вверх! - произнесла она негромко, но таким зловещим тоном, что мне самому захотелось поднять руки.

   Военврач замер, боясь пошевелиться. Правая рука его застыла, не успев юркнуть за пазуху. На боку под халатом у него выступала маленькая кобура, но залезть туда он бы не успел. Я смотрел на происходящее, ничего не понимая, а рука уже машинально шарила на поясе в поисках гранаты. Очень хорошо, что лимонки у меня не было, иначе выработанный у меня рефлекс заставил бы не задумываясь бросить ее в проем двери.

   Между тем Куликов поскреб по кобуре, но убедившись что быстро достать пистолет ему не удастся, неожиданно вскочил и ринулся вперед. Он был ниже противника и легче его килограммов на двадцать, но толчок с разгона и ловко подставленная подножка позволили ему сбить Мушкина с ног. Как только лжеврач упал на пол, майор заломил ему руку за спину и зажал рот ладонью.