На пути "Тайфуна" - 2 (СИ)

   Мне даже стало немножко их жалко, столько имущества, которое могло бы нам пригодиться, в них пропадало. Я почти почувствовал, как Свиридов смотрит жадными глазами на свою мечту - немецкую полевую кухню с огромными колесами и высокой трубой. Возможно, он бы даже решился остановить танк и прицепить ее к волокуше, но к счастью, кухня стояла в кузове грузовика, откуда ее пришлось бы долго снимать.

   Проезжая центр села, мы увидели здание сельсовета. Несколько легковых машин, припаркованных рядом с ним, говорили о том, что здесь располагается немецкий штаб. По команде Яковлева, Громобой и еще пара танков съехали с дороги и отсалютовали немецким офицерам орудийными залпами, после чего бросились вдогонку остальным.

   Как грозный ураган пронеслась наша колонна по селу. Танки мчались на полной скорости, гремели взрывы гранат, трещали пулеметные очереди, пылали подорванные гранатами грузовики. Замыкающая тридцатьчетверка развернула пушку назад и добивала уцелевшие машины. Хотя во время движения сильные колебания танка не дают точно прицелиться, но на небольшом расстоянии, да еще по таким крупным мишеням промахнуться было трудно.

   В таких условиях немцам было трудно отважиться на ответный огонь, а тем более метнуть гранату, поэтому убитых и раненых у нас оказалось мало, в основном это были пострадавшие от взрыва грузовика, груженого боеприпасами.

   Вот уже почти вся колонна миновала село, но радоваться пока рано. Последний танк ехал медленно, чтобы забрать раненых, упавших с брони во время этой отчаянной гонки по улице. Даже на хорошей дороге тормозной путь разогнавшейся тяжелой машины составляет метров сорок, а на скользкой, покрытой снегом, еще больше. Поэтому задача подобрать упавших была возложена на замыкающею машину.

   С каждым мгновением вероятность того, что фрицы придут в себя, возрастала, и я нетерпеливо отсчитывал секунды. Хотя несколько пулеметов держали улицу под прицелом, пресекая всякие попытки шевеления, но все равно я был весь на взводе. Но вот, наконец-то, последний танк покинул село, где мы оставили после себя полсотни горящих машин, и колонна устремилась вперед.

   Скорее всего, убитыми немцы потеряли не так и много людей, но зато лишились всей своей техники и припасов. Так что теперь это не боеспособное подразделение, готовое в любой момент двинуться на фронт, а скопище дезорганизованных солдат. На то, чтобы привести батальон в порядок, назначить новое командование, обеспечить транспортом и боеприпасами, потребуется много времени.

   Теперь мы едем прямо на юг, где нас ждут окруженцы. Больше половины пути пройдено, и еще километров пять никаких населенных пунктов у нас на пути не будет. Идиллия, да и только.

   Нарушая идиллию, с головного танка сообщили, что видят впереди колонну машин. Подъехав поближе, мы насчитали больше двадцати крытых грузовиков. Готовиться к бою никто из немцев явно не собирался. Ну кому в голову может прийти что здесь, глубоко в тылу они могут встретить советские танки. Совершенно очевидно, что выкрашенная в белый цвет бронетехника без опознавательных знаков была своей. Да и Ганомаг, возглавлявший нашу колонну, подтверждал это.

   Уступить нам дорогу немцы могли, поэтому грузовики остановились, ожидая пока мы не объедим их по снежной целине. Ну что же, мы ребята покладистые. Как хотят, так мы и сделаем. Притормозив, передние танки развернулись на месте, и осторожно переехали через глубокий кювет. Пользуясь моментом, водители грузовиков вышли из машин, и устроили перекур. Только когда башни стали синхронно поворачиваться влево, кто-то посообразительнее догадался броситься наутек.

   Танки остановились, и бойцы занялись привычным делом. Боем это назвать было нельзя, скорее избиением беззащитной техники и отстрелом бегущих. На этот раз у нас была возможность уделить внимание каждому грузовику, и от вражеской колонны не осталось ровным счетом ничего.

   Собрав взводных, я начал выслушивать доклад об отсутствии потерь и собранных трофеях, как вдруг Яковлев прервал такое приятное занятие.

   - Сашка, пойдем, я не знаю что делать.

   Проблема, вставшая перед нами, действительно была очень серьезная. Около полутора десятка немцев сдались в плен, и теперь робко жались друг к другу, старательно задирая руки повыше.

   Одно дело, когда убивают в горячке боя, тут уж ничего не попишешь. Могу я закрыть глаза и на то, что в отсутствии командира бойцы потихоньку пустили в расход пленных. Но отдать приказ на расстрел безоружных мы, разумеется, не могли. Однако и везти немцев с собой никакой возможности не было, их просто некуда посадить. Если бы мы вели обычное наступление, и за нами следовали части второй волны, можно было бы просто оставить для охраны пленных пару легкораненых красноармейцев. Но у нас то рейд в тыл врага.

   Выход из ситуации не придумывался, и пришлось позвали политруков, предоставив им право решать, что делать. В конце концов, моральные проблемы - это их работа.