На пути "Тайфуна" (СИ)

   Мы с младшим сержантом побежали, пригибаясь, по ходу сообщения, который привел нас к орудийному дворику, разделенному валиком на две части. Пушки, как я и предполагал, были маленькими сорокапятками. Странно, что их разместили так близко друг от друга, что расчеты обоих орудий можно было накрыть одним выстрелом. На краю площадки лежали тела трех убитых артиллеристов, но раненных не было, видимо санитары уже успели их унести.

   Одна из пушечек, направленная на танк, была присыпана землей, и с наполовину оторванным нижним щитком. Я быстро осмотрел ее. Накатник был мокрый, это значило, что масло из тормоза отката вытекло, и стрелять из пушки было нельзя. Вторая сорокапятка была почему-то развернута влево, видимо, оттуда тоже ждали нападения. На вид она была вполне исправной. Я пошевелил рукоятку затвора - вроде работает нормально. Правда панорама была разбита, резиновый наглазник вместе с окуляром отсутствовали, но на маленькой дистанции можно попробовать управится и без прицела. Остается только надеяться, что орудие успели привести в боевое положение. Где находятся предохранитель затвора и стопоры различных механизмов, разобраться без инструкции совершенно невозможно.

   Махнув рукой Стрелину, я показал ему, что хочу выкатить пушку на позицию. Мы схватили станины, приподняли, откатили сорокапятку назад, а затем, развернув ее в сторону противника, подкатили к брустверу. Дно дворика было ровным и утоптанным, вес пушки, насколько я помнил, всего килограмм пятьсот или шестьсот, поэтому вдвоем мы легко справились. Покрышка одного из колес была изорвана, но судя по всему, она была заполнена губчатой резиной, и такое повреждение было несущественным. Опустив станины, мы надавили ногой на сошники, поглубже вгоняя их в землю.

   После этого сержант побежал к ровику метрах в десяти сзади нас, где должны были лежать ящики со снарядами, а я стал искать где тут "что нажимать, чего вертеть", как метко заметил Незнайка, пытающийся управлять космической ракетой.

   Судя по автомобильным колесам, орудие было улучшенной конструкции, с полуавтоматическим затвором. Это нам на руку, меньше возни будет. С левой стороны располагались два маховика поворотного механизма. Кто из них регулируют вертикальную, а кто горизонтальную наводку, определить опытным путем было несложно. Я довернул орудие в сторону работающего пулемета, а потом присел на корточки и, заглядывая в ствол, поправил наводку, стараясь, чтобы вспышки выстрелов были чуть выше середины канала ствола. На таком расстоянии силуэт броневика занимал примерно одну треть от диаметра отверстия ствола, и можно было рассчитывать попасть в него даже без прицела.

   Стрелин уже принес деревянный чемоданчик, в котором хранились выстрелы для орудия, и открыл его. Какие там снаряды я не знал. Во-первых, не разбираюсь в тогдашней маркировке, а во-вторых, все равно ничего не смог бы прочитать в темноте.

   Сержант осторожно, чтобы не сбить прицел, засунул снаряд в патронник и закрыл затвор, а я тем временем искал спусковой шнур, но его почему-то нигде не было. Но спасибо фильмам о войне, я догадался, что нужно нажать на большую кнопку, расположенную в центре одного из штурвалов.

   Грохнул выстрел, пушка качнулась, и вспышка взрыва осветила полугусеничный броневик. Недолет был метров пять. К этому времени я был уже полуоглушенный, поэтому громкость выстрела меня особенно не впечатлила. Впрочем, если бы мы стреляли бронебойными снарядами, то звук выстрела был бы намного громче.

   - Патрон возьми из этого же ящика. Нам как раз осколочный снаряд и нужен. - Заорал я как можно громче, опасаясь, что сержант меня не услышит, а сам тем временем довернул маховик вертикальной наводки на пол-оборота.

   Пулемет пока молчал, но я понимал, что скоро он может заработать опять. Но вот снаряд в стволе, затвор закрыт, выстрел, и теперь уже огненный шар закрыл весь силуэт бронетранспортера. Еще один снаряд - контрольный, и можно заниматься пехотой.

   Теперь заглядывать в ствол смысла не было, что меня очень обрадовало, так как дым от сгоревшего пороха не только снижал видимость, но и заполнял мне весь нос, заставляя чихать. Я направлял орудие примерно в ту сторону, откуда было больше вспышек выстрелов, и стрелял. Стрелин уже наловчился и заряжал быстро но, к сожалению, в лотке оказалось только 5 патронов. Я все-таки рассмотрел маркировку боеприпасов на ящике - можно было и догадаться, что осколочные снаряды помечаются буквой "О". Теперь мы побежали к ровику вдвоем, и принесли каждый по одному лотку. Не знаю, сколько патронов входит в боекомплект сорокапятки, но в двух глубоких ровиках лежало не меньше сорока ящиков, и похоже, что большинство из них с осколочными боеприпасами. Стрельба снова возобновилась. Сорокапятка не зря считалась скорострельной пушкой. Конечно, делать выстрел каждые три, а то и две секунды, как это удается опытным артиллеристам, мы не могли. Ведь сержанту приходилось быть сразу и подносчиком и заряжающим, а мне, соответственно, наводчиком и замковым. Но 10 снарядов мы выпустили меньше чем за минуту.